Ребекка свернула на подъездную дорогу, и я залюбовалась домом. Ассиметричный, длинный, двухэтажный, он внушал уважение прочностью своих стен под кровлей, крытой толстым слоем соломы. На ней трудились да работника. Один на самом верху, на фоне серого неба ловко насаживал снопы на притуги по линии крыши. Другой подавал ему снопы, стоя на лестнице.
– Я еще утром заметила, что в деревне все крыши крыты соломой. А я думала, что солома, как кровельный материал, уже выходит из употребления.
– Так и есть, – откликнулась Ребекка. – Но мы в Сент-Айвз-Кроссе – счастливцы. Потому что Тони – тот парень, что на верху, – потомственный кровельщик. Все его предки занимались этим ремеслом; мастерство передавалось из поколения в поколение, от отца к сыну аж с шестнадцатого века, – Ребекка убрала ключи от машины в сумочку. – Посмотрите, как красиво он укладывает солому. Это его фирменный знак. У каждого кровельщика свой способ укладки.
Оба работника были темноволосыми, высокими, с длинными руками и ногами.
– Значит, один из них приходится другому сыном?
– Нет-нет. Тони – записной холостяк, никогда женат не был. А другой парень – поденщик. Его зовут Сэм.
Парень, поднимавший сноп, забросил его на крышу и встал боком на тонкий деревянный выступ. У меня от этого зрелища голова закружилась.
Переместившись, чтобы вылезти из салона, я поняла, что вся моя больная нога в такой зябкий, сырой день занемела. Под ступнями хлюпнула раскисшая после дождя земля. И мне потребовалось время, чтобы обрести устойчивость. (Просто удивительно, до чего быстро можно утратить равновесие!) А потом, следуя завету мамы – «Хорошую мину надо сохранять даже при плохой игре!» – я двинулась размеренным шагом за Ребеккой.
Та, уже вырвавшись вперед, крикнула кровельщикам:
– Спускайтесь вниз, ребята! Подкрепитесь рагу с олениной. Дождь может снова начаться в любую минуту.
У меня сжалось сердце. Оленина…
– Заходите, – жестом пригласила меня внутрь Ребекка. – Располагайтесь. Чашечку чая?
Огонь в очаге дружелюбно заиграл язычками невысокого пламени. Опустившись в большое, мягкое кресло, стоявшее недалеко от камина, я огляделась. В доме были две комнаты с полами, выложенными широкими деревянными панелями, гостиная с камином и кухня, чьи окна со средниками выходили в сад.
Бернард развалился на ковре у моих ног; из соседней комнаты тут же вынырнул желтый кот и подбежал к сенбернару. Пес лизнул его, и кот пристроился у его пушистого бока.
– Какая прелесть! – не сдержала я восторга.
– Они стали лучшими друзьями, – засуетилась на кухне Ребекка, наполняя чайник. – Мамаша Джимми отказалась от детеныша, когда котенку было всего пять недель, а Бернард его искренне полюбил.
– Вы могли бы накрутить до миллиона просмотров на YouTube.
– Гм, –