Сергей лежал на кровати, заложив руки под голову и задумчиво наблюдая за небольшой ночной бабочкой, крутящейся вокруг висящей под потолком лампочки.
После бомбардировки прошло уже больше двух недель, и, как ни странно, жизнь в разрушенном городе постепенно начинала восстанавливаться. Выжившие разбирали завалы, хоронили близких и пытались хоть как-то наладить свой быт. Недостроенные здания порта превратились в гигантские общежития, где обосновалось большинство жителей. К тому же Роханцеву поступил приказ провести срочную мобилизацию, в результате которой гарнизон крепости пополнился почти сотней солдат, набранных из непопавших под общий призыв местных жителей. В основном это были либо мужчины старше пятидесяти, либо те, что не подошли армии по причине инвалидности, или же вообще пацаны, многим из которых еще не исполнилось и шестнадцати лет. Последних Роханцев брал из числа тех, что в результате налета лишились своих без родителей, и только в том случае, если им некуда было податься.
– Лучше уж так, чем бродяжничать, – пояснил он Сергею, с удивлением смотрящему на марширующих по плацу мальчишек.
В результате как-то незаметно оставшийся в меньшинстве девичий гарнизон крепости полностью перешел под руководство Сергея, обосновавшись вместе с ним на территории авиабазы. Девушки заняли весь первый этаж бывшего клуба офицеров, оставив второй в полном распоряжении своего нового командира.
Налеты больше не повторялись, хотя ястанские дирижабли стали частыми гостями в небе, проложив свои маршруты над разрушенным городом. Каждое утро, едва солнце поднималось над краем горизонта, черные аэростаты проплывали над головами, унося свой смертоносный груз куда-то в глубину полуострова, чтобы через несколько часов вернуться назад и уйти в сторону моря.
Привезенные и установленные в крепости зенитные орудия безмолвствовали, так как Роханцев не рисковал отдать приказ на открытие огня, боясь повторения бомбардировки, которая наверняка последовала бы, уничтожь они хоть один из дирижаблей. Так что людям оставалось только бессильно скрипеть зубами да радоваться, когда в стройных рядах возвращающихся с очередного налета ястанских аэростатов зияли огромные бреши.
Меж тем вести с фронта поступали неутешительные. Удар ястанцев оказался намного сильнее, чем ожидалось, и вражеские войска прорвали оборону Тойгунского укрепрайона в нескольких местах, отрезав полуостров от остальной части Руссарии. К счастью ястанцы не стали развивать дальнейшее наступление вглубь, рискуя надолго увязнуть в его гористой местности, а блокировав перешеек, бросили все силы на штурм портового города Тойгуна. Тем временем, оставшиеся на Майдере руссарские войска спешно занимали оборону вдоль перешейка, перекрывая горные дороги, хотя по всему было видно, что штурмовать полуостров противник пока не собирался. Оставалась опасность высадки морского десанта, но пока руссарский флот надежно блокировал Эндунесский