– А-а… Это вы.
– Напугал? Прости.
– Добрый вечер, – я крутанулась на пятках и потопала обратно, – какими судьбами?
– Нужно поговорить.
– Говорите.
– Ты могла бы не выкать?
– Не могла бы. – Я остро нуждалась в дистанции, иначе просто не знала, как сдерживать глупые эмоции.
– Хм…
Леонид отстал на шаг. Обиделся? Я собралась прибавить, убежать, скрыться, но не успела – почувствовала тепло. Мне на плечи лёг пиджак. Пахнущий его обворожительным парфюмом пиджак! Я машинально схватилась за борта. Сбросить? Не смогу. Напротив, хотелось запахнуться плотнее. Сипло спросила:
– Зачем?
– Ты вся дрожишь.
Знал бы он, отчего я дрожу!
– Спасибо. Пойдёмте скорее.
Тепло ли повлияло или бархатный тембр, я действительно перестала дрожать и, можно сказать, расслабилась. По мере приближения к дому замедляла шаг. Пригласить мужчину к себе не решусь, расставаться не хочу.
Леонид расспрашивал, как прошла встреча в ресторане.
– Всё нормально. Спасибо за подарок, Таня очень обрадовалась. Я не сказала, что это от вас. Правильно?
– Правильно. Она бы не приняла.
Упс… как это можно объяснить? Не спросила, неопределённо хмыкнула и всё. Минуты три мы шли молча, наконец, Леонид решил приподнять завесу:
– В этот день Таня не хочет никого видеть…
– Она говорила, – посопев, я продолжила мысль: – говорила, что не потерпит рядом тех, кто знал её до трагедии. Вы ведь были знакомы с…
– С тёщей? Нет. И с Таней тоже. Мы впервые встретились, когда она…
Он замолчал, шумно выдохнув. Я помогла:
– Когда она прошла реабилитацию?
– Виталий Георгиевич впервые пригласил меня домой, в канун Таниного девятнадцатилетия. К тому моменту прошло уже три года после смерти её мамы.
– А-а-а… понятно.
Ничего мне не было понятно. Если так, почему Татьяна не желает видеть на встрече в любимом ресторане любимого мужа?
– Она плакала? – тихо спросил он.
– Нет.
– О чём вы разговаривали?
Мама дорогая! Да что ж это такое? Не мытьём, так катаньем…
Я резко остановилась и начала снимать пиджак:
– Вы приехали выслушать отчёт? Кажется, я не соглашалась стучать.
– Нет-нет, – испугался Леонид. Он старательно укутал меня и замер, держа руки на моих плечах: – Всё иначе, поверь. Я переживаю за неё и… немного боюсь.
– Чего? – Вот уж не думала, что этот человек способен бояться.
– Ты же видела этих двоих?
– Тётю и Любашу?
– Тебе не показалось, что это сектанты?
Я кивнула:
– Так увольте их, найдите других работниц.
– К сожалению, прислуга в «Дроздах» вне моей компетенции.
Всё страньше и страньше…1
Мы стояли. Нужно было прощаться и уходить. Сил на это не хватало. Я смотрела