– Антоха, видишь его? – тревожно шепнула девушка на уху напарнику. Как бы незаметно прокрасться и посмотреть, как он приходит и уходит из клетки?
Антон сжал руку Кэрри и потихоньку, бочком, двинулся вокруг клеток. Тем временем из клетки беглого кота доносилось смачное чавканье и довольное урчание.
Ребята обежали кругом и подкрались сзади. Кэрри достала из кармана фонарик и направила яркий луч на клетку:
– Смотри, в углу песок осыпается! Видно, зверюга лазейку раскопал и по ночам бегает по всему зоопарку.
Антон подошел поближе, снял с плеча рюкзак и плотно запихал в звериный лаз.
– Сегодня не убежит! А утром мы его тепленьким директору зоопарка предъявим! Ну что, до утра по домам? – спросил довольный охотник.
Кэрри помотала головой:
– Не! Пошли зверей посмотрим, пока посетителей нет. Я в зоопарке сто лет не была.
Наутро гордые охотники предъявили директору – колобку «потерю». Кот, наевшись, всю ночь пытался лапами сдвинуть рюкзак и исчезнуть на просторах родного зоопарка, да не тут-то было! Рюкзак стойко держал оборону!
– Котик наш весну почуял, а с весной и запах симпатичной барханной кошечки, вот и вырыл себе путь на свободу. Днями в будке у кошки дрых, а по ночам в клетку возвращался. Чего еде пропадать? – смеялся Антон, поздним утром провожая уставшую Кэрри до дома.
Девушка громко рассмеялась, тряхнув буйными рыжими кудряшками.
– Веселая у нас получилась ночка! Давай как-нибудь повторим! – воскликнула Кэрри, прощаясь с другом возле подъезда. – Получишь интересное задание – непременно звони!
Открыла дверь и, прыгая через ступеньку, легким перышком понеслась домой. Переодеться и к деткам в садик.
Антон грузно шлепал по лужам и широко улыбался спешащим навстречу бойким прохожим. Как идет Кэрри рыжий цвет! Долгие годы считал ее почти сестрой, но этим утром один взмах огненных волос словно искорку разжег в одинокой холостяцкой душе. Сердце дрогнуло и взлетело высоко в небо туда, где кончается дружба и начинается любовь.
Великие глаза страха
– Фелиция, проснись! – жалобный стон прорвался сквозь ее беспокойный ночной сон.
Фиса приоткрыла глаза. Рассеянный лунный свет разбегался по комнате причудливыми тенями, а из дальнего угла мерцала белым укутанная то ли в саван, то ли в покрывало крупная фигура. Лица Фиса не видела, но голос узнала сразу. То был голос ее бесславно почившего мужа Славика. Руки Фисы заледенели от страха, крик захлебнулся во рту, язык онемел. С надеждой избавиться от жуткого морока она закрыла глаза, снова открыла. Фигура не шевелилась.
– Почему ты задержалась на этом свете, Фелиция? Без тебя мне тоскливо и плохо. Приди ко мне!
И тут Фису прорвало. Она крепко зажмурила глаза и заорала что есть сил. Из окна дунуло прохладным ветром, хлопнула от сквозняка тяжелая дверь, и наступила ватная тишина.
Фиса