Она сняла трубку телефонного аппарата, нажала на кнопку, сообщила кому-то о моем приходе и, положив трубку, сказала, что миссис Брунер скоро спустится. Воспользовавшись приглашением сесть, я спросил:
– А как давно вы работаете у миссис Брунер?
– Мистер Гудвин, я знаю, что вы детектив, – улыбнулась Сара Дакос. – Вам нет нужды это доказывать.
– Я должен практиковаться. – Было приятно отвечать ей улыбкой на улыбку. – И как давно?
– Почти три года. Или вам нужны точные цифры?
– Быть может, чуть позже. Мне подождать миссис Брунер?
– Это необязательно. Она сказала, вы можете задать мне кое-какие вопросы.
– Тогда я именно так и сделаю. Чем вы занимались до поступления к миссис Брунер?
– Работала стенографисткой в «Брунер корпорейшн», а затем секретарем у мистера Томпсона, вице-президента корпорации.
– А вы когда-либо работали на правительство? Например, на ФБР?
– Нет, никогда, – улыбнулась она. – Мне было двадцать два, когда я устроилась в «Брунер корпорейшн». Сейчас мне двадцать восемь. Вы ничего не записываете!
– У меня все здесь. – Я постучал себя по лбу. – С чего вы взяли, что ФБР установило за вами наружное наблюдение.
– Я точно не знаю. Но, скорее всего, это ФБР. Кому еще нужно следить за мной?
– А вы твердо уверены, что за вами следят?
– Ой, абсолютно! Не то чтобы я ходила, постоянно оглядываясь, ничего подобного. У меня ненормированный рабочий день, и я ухожу с работы в разное время. И каждый раз, как я направляюсь к автобусной остановке, сзади пристраивается какой-то мужчина, который садится в автобус и выходит вместе со мной. Один и тот же мужчина.
– Автобус, который идет по Мэдисон-авеню?
– Нет, по Пятой авеню. Я живу в Гринвич-Виллидже.
– Когда они начали за вами следить?
– Точно не знаю. В первый раз я заметила его в понедельник после Рождества. Он здесь каждое утро и каждый вечер, когда я выхожу. Вот уж не думала, что это делается таким образом. Мне казалось, если вы за кем-нибудь следите, то наверняка не хотите, чтобы вас заметили.
– Все зависит от обстоятельств. Иногда вы, наоборот, хотите, чтобы на вас обратили внимание. Это называется открытым наружным наблюдением. Вы можете описать этого человека?
– Конечно могу. Он на шесть-семь дюймов выше меня, лет тридцати, может, чуть старше, у него лошадиное лицо с квадратным подбородком, длинный тонкий нос, маленький узкий рот. Глаза вроде серо-зеленые. Он постоянно носит шляпу, так что насчет его волос ничего конкретного сказать не могу.
– Вы когда-нибудь с ним разговаривали?
– Естественно, нет.
– А вы сообщили в полицию?
– Нет, адвокат не велел. Адвокат миссис Брунер. Сказал, что, если это ФБР, они всегда смогут объяснить это проверкой благонадежности.
– Ну да, они это могут. И практикуют. Кстати, это не вы,