В тот зимний вечер 1945 года каирское высшее общество, как обычно, ужинало в элегантном ресторане отеля «Шепардс». Гостевой зал был великолепен: облицованные мрамором стены, сверкающие хрустальные люстры, величественные колонны, высокие арочные окна и огромный колоколообразный купол. За покрытыми тонкими белыми скатертями и сервированными блестящим серебром столами собрались мужчины в костюмах и женщины в дорогих платьях, доставленных из домов моды Парижа и Рима. В основном это были европейцы – британцы, французы, итальянцы. Меньшинство составляли богатые египтяне – коммерсанты, представители местной аристократии, высокопоставленные госслужащие и члены кабинета министров. Несколько гостей были в форме британской армии. Официанты-арабы в длинных традиционных туниках-галабеях, вышитых жилетах и красных фесках скользили между столами, разнося европейские блюда на серебряных подносах. Каир, думала Иоланда, был последним бастионом белого европейского колониализма, а «Шепардс» – одним из его святилищ. Оркестр, игравший венские вальсы и легкие попурри, закончил концерт, и теперь в огромном зале были слышны только позвякивание столового серебра по фарфоровой посуде и негромкие беседы за столами.
Внезапно все звуки прекратились, и в зале воцарилась гробовая тишина. Разговоры стихли, и все взоры обратились на группу вошедших мужчин, которые направлялись к длинному прямоугольному столу в дальнем конце зала. Во главе новоприбывших шел мужчина в гражданском костюме и феске, с тонкими усиками на круглом обрюзгшем лице. Это был король Египта Фарук. За ним следовали помощники, друзья и телохранители. Иоланда смотрела, как король и его приближенные занимают свои места за столом. Тем временем официанты снова стали разносить тарелки, подносы и напитки, а гости в зале возвращались к своей еде и разговорам.
Сейчас, решила Иоланда. Представилась уникальная возможность и подходящий момент. Она встала из-за стола и быстрым шагом направилась к королю Фаруку. По всему залу прокатилась волна возмущения: что она себе позволяет? Лавируя между столами, она чувствовала на себе разгневанные и изумленные взгляды. Эта дерзкая женщина намерена помешать ужину короля! Это немыслимо, это почти что святотатство! Но Иоланда не обращала внимания на суровые взгляды и восклицания: в этот момент ее совершенно не волновало, какие местные порядки она нарушает. Двое телохранителей короля ринулись к ней, но было слишком поздно. Остановившись перед королем, она поклонилась и блеснула своей лучшей улыбкой. «Простите, ваше величество, – проговорила она, – вы можете арестовать меня, если пожелаете, но ваши люди