– А что Никита говорит?
– А что он? Он ничего не говорит, у него свои проблемы: бабушка, картошка на даче.
– Чё-то я про дачу не слыхала от Павлика, а они ведь вроде старые приятели, – от удивления Анжела совсем неэстетично вытянула губы вперёд, – что-то новое. Но это же мысль! Слушай, а без мамы если дачей воспользоваться, в рабочий день? – Анжела хитро подмигнула своими киргизскими глазами.
– Ну там такая дача: халупа и у чёрта на куличках, чуть ли не в Ивановской области, электричка три часа ползёт, потом на автобусе трястись, – отмахнулась Илона, – это не вариант, он даже не предлагал, всё звал на какие-то чужие квартиры, но я так не могу. Когда мои в выходные отправляются на нашу дачу, тогда только.
– Не густо, – кратко резюмировала Анжела, – и это пока лето, а зимой как?
– Ой, Анжелка, – всплеснула руками Илона, – до зимы ещё столько времени! Разберёмся.
– Разберёмся, – хмыкнула Анжела, – ты взрослая уже, в МГИМО поступила, студентка, не школьница, имеешь право на личную жизнь, пора и родителям понять это.
– Слушай, моя мама никогда, наверное, не поймёт! Ну что тут поделаешь, не уходить же из дома? И куда? – Илона впилась взглядом в лицо подруги, как будто именно в нём искала ответ. – Куда?
– Хрен знает, это вопрос, – Анжела покачала головой, – да уж, однако, надоело шляться по этому задрипанному парку. Меня Павлик позавчера в одно кафе сводил, оно недавно открылось, давай там, без коктейлей, но хоть присядем. Там классно: такая атмосфера, как бы это сказать, вот, располагающая к общению. Давай завалимся туда? Рабочее время, народу немного будет. Отсюда всего штук пять остановок на автобусе.
Илона посмотрела на часы. Во времени её никто не ограничивал, почему бы нет? В случае чего звякнет маме. Да и вообще, она ведь, действительно, уже взрослая, студентка, пора перестать постоянно оглядываться на маму.
Автобуса прождали минут пятнадцать, но в разговорах время летело быстро, вот он подъехал. Скрипя тормозами, хлопнули створчатые двери, перед ними долго пыхтела на ступеньках одна толстуха, она с трудом протискивала своё тело в правую часть узкого прохода, а согнутая в локте левая рука загораживала путь слева от поручня. Подруги уже намылились бежать в заднюю дверь, но, наконец, вход освободился.
Прокомпостировали талоны, удобно устроились на задней площадке – народу не набилось под завязку, как частенько случалось. Рядом прилично одетый мужчина демонстративно помахал проездным. Анжела подмигнула Илоне: «Какой честный!» Илона лишь пожала плечами, не понимая, что в этом такого. Тогда Анжела на ушко ей передала рассказ Павлика, как тот в былые годы, ещё пацаном мелким, кидал в кассу три копейки вместо пяти. «Жалко, теперь компостеры, не сэкономишь. А две копейки – почти стакан газировки с сиропом. Учись! Впрочем, тебе это ни к чему, и мне тоже. Я, как перебралась к Павлику, так поставлена на полное социальное обеспечение, вроде пенсионерки, только