– Илоночка, что с тобой?
– Да ничего, мам, всё нормально, – не очень убедительно соврала Илона.
– Нет, я же вижу, что-то не так.
Пришлось выкручиваться.
– Надоел английский, устала я от него.
– Ну давай сходим в музей, сейчас в Третьяковке интересная выставка.
– Не, мам. Я лучше дома побуду, музыку послушаю, почитаю, наверное, просто мне нужен большой перерыв.
Она прямо в одежде прилегла на незастеленную утром кровать, включила магнитофон, закрыла глаза. И вот, и что? Может, правда, завтра кинуть в сумку покрывало и рвануть за город? Как назло, погода не пляжная. Тогда что-то другое. Но что? Глаза уже изучали потолок. Но и там нет ответа на вопрос. И неужели он вправду потащится к другой? Неужели только этот самый секс для него главное? А любовь? Или её нет? А есть только именно этот самый секс. Притяжение двух тел. И тут она поймала себя на том, что они фактически ни о чём не говорили. Так, о разной ерунде у Серёги, дома – немного о музыке, а когда пили чай, болтали о сладостях, о торте, и он при этом поглаживал её голую коленку. И ей было жутко приятно тепло его ладони. В парке тоже в порыве физического влечения не нашли времени для разговора. Может, просто незачем воздух сотрясать? Может, ему нужна только девичья плоть, её плоть?
Илона решила проверить и даже не позвонила вечером. Всё равно завтра не следовало никуда идти, ни в какую пустую квартиру. Не тот день, и, вдруг человек не тот? А как не терпелось снова прильнуть к нему обнажённым телом, снова почувствовать его тепло, ощутить, как он своими сильными, мускулистыми руками прижимает её к себе! Илона была убеждена, что долго не сумеет выдерживать паузу.
12
В этот день Анжела сделала в квартире генеральную уборку, отодраила санузел, вычистила кухню, отмыла плиту от застарелых, давно спёкшихся капель жира, перемыла, перетёрла металлической мочалкой все засаленные сковородки и кастрюли, объявила войну пыли на шкафах, полках, подоконниках, под кроватями тоже и довела её до полной, безоговорочной победы. Квартира сияла, блестела как новая игрушка. Мать ахнула, когда пришла с работы. А Анжела, победно улыбаясь, смотрела на недоумевающую маму. Даже отец похвалил, прежде чем уткнулся носом в тарелку жареной с луком картошки. Анжела и тут постаралась. Оба родителя недоумевали: что произошло со старшей дочерью? А та молчала, только хитровато улыбалась и уверяла, что просто давно собиралась прибраться в квартире: времени-то вагон! Почему бы не заняться тем, до чего руки раньше не доходили? Кроме того, она начала готовиться к экзаменам и пару часов решала задачи по алгебре. Тут, правда, пришлось несколько раз обратиться за помощью к Илоне, но это уже детали.
Мать от такого неожиданного преображения дочери даже пустила одинокую слезу – вырастила себе смену – и за компанию с мужем опрокинула пятьдесят грамм. Раздобревший отец сунул ей рубль на мороженое. Анжела