Всё время думаю о ней.
Вот почему такое в жизни?
Жена уходит в сонность дней.
Бежал я раньше, только свистни,
К любимой жёнушке моей.
Теперь лишь бабушка и внуки,
Один в постели, как аскет.
Я изучал псалмы, науки,
Но там ответа тоже нет.
Хочу, люблю её – другую,
К ней тянется моя душа.
На шее, как петлю тугую,
Терплю. Но как ты хороша!
Едва руки твоей касаюсь,
Всё пробуждается во мне.
Как лев в прыжке, к тебе бросаюсь,
Ведь ты мне послана извне.
С другой вселенной прилетела,
Зачаровав, околдовав.
Наверно, так судьба хотела —
С тобою жизнь как карнавал.
Всё забываю, день ли, ночь ли,
Где я, и кто, живу зачем?
Играют на душе мне гусли,
Когда с тобой – не пью, не ем.
Откуда это наважденье?
Откуда это и зачем?
Видать, от Бога наказанье,
Всё это кончится ничем.
Любовью отравился
С баночкой берёзового сока,
По тропинке шла навстречу мне.
Протрещала что-то мне сорока,
Ну а дело было по весне.
Простенькое платьице в горошек,
Выделяло всю её красу.
Отмахнулась веточкой от мошек,
Показав мне русую косу.
Нет, не шла, а по земле скользила,
Видно, сок боялась расплескать.
Взглядом меня нежным одарила,
Я не знал в ответ, что ей сказать.
Пропустив меня, остановилась,
Свет лучился из красивых глаз.
Что со мной такое приключилось?
Ведь её встречал не первый раз.
Я пошёл за ней, как оглушённый,
Стройная фигура впереди.
Вёл себя, как юноша влюблённый,
Грезилось, что к счастью на пути.
За калитку проскользнуло счастье,
Я остался улицей объят.
С той поры и начались ненастья,
Я брожу за ней три дня подряд.
Люди замечают: кто смеётся,
Кто кричит – мол, засылай сватов.
Чувствую, немало слёз прольётся,
Я ещё жениться не готов.
Так тянулись месяцы и годы,
Вот уже и в армию пора.
Там забуду все мои невзгоды,
По повестке двинул со двора.
Так два года быстро пролетело,
Не писал я писем никогда.
В голове прилично посветлело,
Но не знал, что дома ждёт беда.
Умерла красавица-соседка,
Говорят, сгорела от тоски.
Донесла мне бабская разведка —
Не могли с ней сладить мужики.
Всё ждала меня и так страдала
Оттого, что не было письма.
На берёзу руки опирала
И с берёзкой плакала сама.
И однажды утром не проснулась,
Лишь в горячке имя прошептав.
Мать её от горя пошатнулась…
Ведь