Вознесение. Геннадий Евгеньевич Деринг

перед вами, понимаешь, человек. Явился в Беловежье он в одной рубашке, а между тем, прекрасно вёл буфет. Дадим ему трубу, раз у него другой недвижимости нет! Парой именьев под Парижем разжился я тогда, в Майами домик прикупил и яхту с вертолётною площадкой приобрёл по случаю. Не мне одному открыло дорогу Беловежье. В ту пору нас набежало-таки из углов. Одних супербанкиров объяви-лось семеро! Кто из НИИ, кто из кутузки был отпущен. Лихое было время, я вам, Отец, скажу. Одно что – первопроходцы. По всей Рутинии мы рыскали, как бесхозяйные собаки. Случались и конфликты между нами, и драчки со стрельбой. То ископаемое мамонта говно в болотах не кроилось поровну, то в тыщу вёрст плеть газовую габузом через тайгу тащили, вымеряя погонной четью. А четь у каждого своя, и каждый обвинял другого: «Нечестно, пацаны, несправедливо!». Пошли нам на счета франклины – не рубли! Маленько мы передохнули. А до того нас все, кому не лень, е…

      БОДИ-БОГ. В Суде не выражаться!

      ИАКОВ (поспешно). Хотел сказать: любой нас мог отжарить, да ведь и жарили, о, мати-мать! Но если Суд великий грянул, прошу простить меня, как гранулу ничтожную. Извержен я из недр народных не прихотью своей, а под напором превосходящих сил природных. (Иаков хлюпает носом.)

      Явление 10

      ЛЮЦИФЕР (насупясь). Хватит страдать. Не гранула ты – гранулёма! (Боди-Богу) Сказок у него больше, чем у Гофмана. Не переслушаешь.

      БОДИ-БОГ. Пусть говорит, Мне интересно…

      ЛЮЦИФЕР (яростно). Он гопник, он щипач! Ограбил под сурдинку рутинопов и заметает след!

      ИАКОВ Я виноват, что они придурки? (Иаков обводит присутствующих вопрошаю-щим взглядом. Общее молчание. Обиженно.) А кто, кроме меня, во всей вселенной подумал о Звездарине? Они из предбанника ломанули на дачу пировать, а я занялся неотложным делом – повёз семенники Аврора, только не эти (Иаков брезгливо смот-рит на бидон с гонадами быка), а настоящие, на два кило, как ценный неликвид в республиканский холодильник.

      ЛЮЦИФЕР (досадливо мотает головой.) Опять своё завёл!

      ИАКОВ (упрямо). Да вот, завёл, потому что прав. Для обработки ран открытых я, оторвавши лично от себя, презентовал Аврорию чекушку марганцовки и вдосыть беленькой. А для полировки – литр «Перцовой». Кассовый чек могу на товар представить. В напитках растворил для аппетита пыльцы Моисеева тельца. Артур бы без моей пыльцы погиб. С пыльцой кой-как его втащил в международный оборот. Ладно что я – рутинофил упёртый. А так бы он куда? Сопрано в Риме голосить? В хаммам турецкий евнухом? А может, валухом в отаре жизнь угробить? Иль мерином в табун кобылок огорчать? Или волом на чеках рисовых в поту чалдонить? А что статистикам в переписном листе укажет он? Я – хряк, напишет, или: я – каплун? Теперь же с чистой совестью во всех листах рисует гордо: я – предприниматель!

      ИСИДА (машинально). Аминь!

      ИАКОВ (философски). Я спас старика Звездарина!