Через десять минут Виктор Павлович стоял у ларька с цветами, выбирая букет для любимой. Розы! Верочка любит розы! С одной стороны – белые хороши, с другой – они не подойдут. Получается, будто он белый флаг выкидывает перед противником. Красные? Агрессивный цвет. Цвет войны, эти розы могут Верочку разозлить. Малиновые? Такие цветы старухам на юбилеи дарят. Розовые? Это для пятнадцатилетних нимфеток. Остаются жёлтые.
– Девушка, дайте мне, пожалуйста, семь крупных жёлтых роз на длинных, крепких ножках.
– Вам в целлофан или красиво оформить?
– А что означает – красиво?
– Ну-у… Могу развернуть лепестки у роз, и они будут казаться крупнее. Веточку зелени можно приложить, красивую бумагу взять, витой подарочной ленточкой с бантиком букет завязать, но это будет стоить дороже.
– А-а… Вяжите ленточками. Моя жена ненавидит жадных мужиков. Она и меня проверяла, когда я за ней ухаживал. Заведёт куда-нибудь в магазин с украшениями и смотрит, куплю ей хоть что-нибудь, а если куплю, буду ли торговаться за каждую копейку? В моём случае лучше не экономить.
К дому тёщи Виктор Павлович шёл, внутренне содрогаясь. Только бы её дома не оказалось. Старая гарпия всё испортит. Наверняка со вчерашнего дня сидит, смакует подробности их ссоры. Радуется, что дочка домой вернулась. С первого дня их совместной жизни старуха зудела дочери по телефону, что не ровня он ей – со свиным рылом припёрся в калашный ряд. В запале благоверная напомнила ему об этом. Позвонил в дверь. Дверь открыла Ангелина Борисовна.
– Явился. Чего надо?
Виктор Павлович, боясь, что старуха захлопнет дверь, протиснулся боком в квартиру.
– Вера дома?
Ангелина Борисовна, блестя очами, тряся накрученными на бигуди крашеными буклями, зашипела среднеазиатской змеёй щитомордником.
– Протиснулся-таки, паразит. Без мыла в любую дырку влезет. Садись, скоро придёт. Ты почто мою кровиночку в комнате запер?
– Она мне сделала больно! – достал из кармана булавку Виктор Павлович. – Она воткнула в меня вот это!
– Правильно воткнула! Надо было огреть тебя твоей полосатой палкой!
– Но-но! Не палкой, а жезлом, – сел на краешек стула Виктор Павлович, старательно пряча цветы за спину.
Ангелина Борисовна села на диванчик под старинными массивными часами с кукушкой, подаренными ей бабушкой, и только собралась открыть рот, как в замке заскрипели ключи.
Ангелина Борисовна полетела турманом к входной двери, пытаясь предупредить дочку о нашествии узурпатора. Только она встала, как массивные часы сорвались со стены и упали ровно на то место, где только что сидела Ангелина Борисовна.
– Тьфу, – сплюнул на пол Виктор Павлович. – Вечно они опаздывают! – и тоже вышел