– Чей это звездолёт, Сергей?
– Твой, дружище. Наш, если хочешь. Ты им будешь управлять, я ведь всегда был хреновым летчиком.
– Не правда, ты сдал летные часы на отлично.
– У меня был роман сам знаешь с кем.
– Она же старая… Ладно, не важно. Я посмотрю, и если это то, что я думаю….
– Иди уже.
Он хохотал вслед. Эта была радость, но Корнею почему-то не было весело. Он всегда верил Леванскому, никогда не сомневался в нем и поставил бы свою жизнь на его честность. Но не сегодня. Сегодня ему было холодно и страшно. Сердце ушло в пятки, и он шел на негнущихся ногах к ангару, вдруг понимая, что совсем не управляет своей жизнью, и все происходит без его воли и участия, вот как сейчас…
Он ошибся. Это был не Л 66. Корней только вытер пот со лба и проглотил какой-то колючий комок. Откуда пришел страх, он не знал. Тогда не знал. Л 66 занимал бы половину такого ангара, не меньше. Такой звзедолет, черный и стремительный, стал бы самым страшным оружием в руках умелого звездолетчика. Но Л 66 не умел прыгать через пространство. Поэтому это был не Л 66.
У этой жуткой твари, занимавшей весь ангар, только нос походил на Л 66, и то издали. Эта биомеханическая хрень еще не поступила на конвейер, не было рекламы, не было статей и не было даже слухов. Он видел прототип в сети, один раз. Потом разработку заморозили. Перед ним стоял легендарный и, наверное, единственный АНГ 2. Толстое серебристое тело было покрыто марсианским сплавом из дюрала, шасси не было, он сидел на каком-то подобии куриных лап. Гидравлика? Нет? Синтетический материал, принцип работы не понятен, скорость не известна, возможности … не ограничены? Да, такой должен прыгать, вон у него на иллюминаторе кресты-удержатели и крептон струится по брюху струйкой.
– Встать! – приказал Корней и почесал затылок.
Чудовище поднялось. Бесшумно, пробило крышу ангара и выросло на три приличных дома вверх.
– Сесть.
Через крышу сразу подуло и всосалась гарь. Сел, холодно, беспрекословно. В ангаре послышался шум и смех. Это приплясывал джигу на воображении Корнея господин Леванский. «Да, я тебя добил, – говорило его самодовольная физиономия, – твоя душа звездолетчика будет мне благодарна до конца моей гениальной жизни».
Черта с два. Корней только покачал головой и повернулся к Греку:
– Ты чего, совсем спятил?
– А что не так? – Он еще улыбался во весь рот, но глаза уже потухли.
– Если бы я попросил тебя принести одно дерево, а ты бы вырвал с корнем целый сад?
– Сильно большой для тебя, Корней-Зенекис Кха-Совура? Да, в этом дело?
– Нет, Сергей Павлович Леванский. Только долбаный инженер мог покуситься на такую сложную и непрактичную вещь, как биозвездолет. Ты понимаешь, что он живой? У него будет характер и он отправит тебя в ад, когда ты его достанешь. Это первое. Во-вторых, эта курица жрет кроме энергона