– Ты. Вообще. Кто. Мать твою. Такая.
– Я… Я – Леся.
– Леся? – Руслан с такой силой сжал край стола, что не будь тот изготовлен из цельного среза дерева, тотчас сломался бы.
– Олеся, то есть. И мы поменялись местами с вашей дочерью.
– Ванька приедет первым.
– Пусть подождет нас у ворот.
– Кать…
– Рус, пусть подождет! Он напугает девчонку! Ты своего сына не знаешь?
– Я-то знаю, – процедил Руслан, наблюдая, как стрелка спидометра доходит до ста тридцати.
– Он за Нину…
Катя не договорила, откинулась на спинку заднего сидения автомобиля, прикрыла глаза, чтобы в следующую секунду вновь распахнуть их.
– Это как, Руслан? Как можно поменяться местами?
– Ты меня спрашиваешь, Воробушек?
– Я её прибью сама. Лично.
– Не против.
Прибить-то можно, только будет ли толк? И ещё… Руслан не стал произносить вслух терзавшую его мысль.
Если им позвонила некая О-ле-ся, готовая во всем признаться, то вырисовывается следующая картина. Нина и эта Олеся договорились, что первая вернется в дом до определенного срока. И как понимал Руслан, этот срок истек.
Нина не появилась.
Спрашивается – где его дочь?
Спидометр уже показывал сто пятьдесят.
– Не гони.
Пять выигранных минут погоды не сделают. Превысив скорость, они могут оказаться на обочине, в больнице или вообще нигде не оказаться. Коваль предпочитал не рисковать. С ним в машине Катя. Ей ещё жить и жить, внуков нянчить. Нет, он тоже был очень даже не против пожить ещё годков так – дцать, но тут уж как получится.
Катя оказалась права – Вано к дому сестры прибыл первым. Заходить не стал, метался у ворот, как запертый в клетке тигр. Рядом с его машиной стоял целый кортеж из пяти других автомобилей.
Мало ли…
Катя выскочила из машины, не дожидаясь, пока ей откроют дверь. Она спешила. Руслан её отлично понимал. У него и у самого жгло в груди.
Их уже ждали, потому что как только они подошли к воротам, те плавно распахнулись, пропуская их внутрь.
Первое, на что обратил внимание старший Коваль – тишина. Оглушающая и безумно давящая.
Он всегда был против того, чтобы Нина жила одна. У них большой дом, на черта, спрашивается, Руслан пошел на поводу у дочери и согласился на то, чтобы она жила отдельно? Свободы ей захотелось! Или чего?
Катя оказалась права. Она никогда не говорила этого вслух, но и он, и она знали, что где-то Руслан перегнул палку в воспитании младшей дочери. Парни тоже сделали своё дело. Они втроем слишком сильно, слишком рьяно оберегали Нину. Им казалось, они пылинки сдувают с неё, проявляют заботу, а на деле что получилось? Задушили девчонку.
И она что-то выкинула…
От души так.
Причем спланировала, засранка.
Гордость за собственного ребенка немного смягчала тревогу.
Иван рвал и метал.
Но при этом глаза от родителей отводил.
– С