– Ни человека, ни эльвара, ни Покровителя… Я обречена на одиночество?
– С чего ты взяла? Ты же хаос, – улыбнулся Наар. Пусть он до сих пор не снимал капюшон, но я научилась определять точно, когда он улыбается или хмурится. А может, мне так просто казалось. Проверить-то я не могла. – Никакие силы не властны над тобой, а значит, ты сама определяешь свою жизнь и что или кто в ней будет. Что же касается судеб остальных… таково влияние хаоса на их судьбы. Ты даже не представляешь, как судьбы окружающих могут меняться под влиянием твоего хаоса. Постепенно научишься не только видеть и понимать, но также осознанно влиять.
Я покачала головой, пытаясь все это осмыслить. Слишком сложно, по крайней мере, пока.
– Все это не отменяет того, что Коэл теперь знает, где я нахожусь. А может… с ним удастся договориться?..
О да! Договориться особенно после того, как я шандарахнула по нему магией. И это в благодарность за его помощь. Хотя, откровенно говоря, никакая помощь мне не требовалась. Еще один удар – и все трое разбойников валялись бы без сознания без всякого вмешательства со стороны.
Наар молчал. А я… мне вдруг захотелось рассказать. Наар, конечно, все знает. Он ведь за мной наблюдал задолго до того, как я поступила в академию. Наар знает, но мне все равно хотелось рассказать.
– Бабушка занялась моим воспитанием с семи лет. Очень всерьез занялась. Так что… в семь лет мое детство закончилось. Бабушка готовила настоящую аристократку, причем так упорно, что иногда казалось, будто не просто аристократку, а королеву, самую настоящую. Она никогда не давала мне свободы. А ведь я… я так тосковала по свободе, – горло сдавило при воспоминании о детстве и той свободе, которая была до возвращения к бабушке. – Она говорила, что если во мне проснется магия, я не поеду в академию. Останусь на домашнем обучении, но она пригласит ко мне в учителя самых лучших магистров. В шестнадцать лет бабушка познакомила меня с Коэлом – мужчиной, который должен был стать мне мужем. Мы сразу друг другу не понравились. Он счел меня маленькой, недалекой девочкой, которая должна смотреть ему в рот и выполнять его волю. А бабушка этого как будто не замечала. Иногда в его взглядах мелькало что-то такое… очень похожее на ненависть. Я не выдержала. В конце концов, он был мне противен. В семнадцать лет, когда должна была состояться свадьба, я сбежала буквально за несколько недель до нее. Отказалась от титула, от имени рода, лишь бы не выходить замуж за этого Коэла! Я ведь просила бабушку. Умоляла ее. Но она не слушала.
Я тяжело вздохнула. Если бы бабушка только послушала, если бы не стала заставлять…
– Ты все знаешь, да? – я снова повернулась к Наару.
– Да, – спокойно согласился он.
– Ты видишь нити судеб. Ты их понимаешь? Знаешь, что и как будет?
– Все верно. Только теперь это не имеет никакого значения, – Наар усмехнулся. – Теперь на судьбы влияешь ты, совершенно непредсказуемым образом.
– Ты знаешь, почему бабушка не слушала меня и так упорно пыталась