– Насколько я знаю, после подписания Протокола Нейтралитета, резидентов ордена убивали нечасто и, как правило, это было связано с попытками пробоя Границы. Но, в данном случае, нет никаких видимых следов подготовки, – сказал Вяземский.
– Именно. Но, все же, убили его с применением Сил, следовательно, кто-то из наших клиентов имеет к его гибели непосредственное отношение. Но не обязательно, что дело в подготовке пробоя.
– Да уж. В последние лет двадцать здесь творится такое, что никакого пробоя не нужно, – в сердцах бросил Ян. – Потеряли едва ли не всю структуру, которую налаживали десятилетиями, почти все, кого можно было считать союзниками, либо переселились, либо отправились на тот свет.
– Либо усиленно делают вид, что не имеют к нам никакого отношения, – закончил Олаф мысль Вяземского и, отправив в рот очередную ложку супа, продолжил, – но, при этом, обстановка в Приграничье остается достаточно спокойной. Складывается впечатление, что все настолько капитально уткнулись носами в землю и гребут деньги, что по сторонам, я уж не говорю, вверх, никто и не смотрит. Даже всплеск интереса к мистике, характерный для кризисных периодов и тот был достаточно слабым.
Вяземский аккуратно отодвинул тарелку, снова откинулся на спинку стула:
– Насколько я понимаю, «Спецотдел» также не сообщил ничего особо интересного.
– Нет, абсолютно ничего, – пожал плечами Олаф, – но не стоит забывать, что это, прежде всего, госструктура России, причем непосредственный наследник отдела КГБ, занимавшегося всяческой чертовщиной, а потому возможности у них сейчас достаточно ограниченные.
– И все же подобные отделы в разведках всех стран всегда предпочитали сотрудничать с Орденом. Если местные молчат, значит, Мартынюк и их ни во что не посвящал и, скорее всего, занимался рутиной.
– Мой контакт уверяет, что Мартынюк с ними давно уже не встречался, ограничиваясь стандартным оповещением «жив-здоров».
– М-да… не очень веселая картина получается, вам не кажется, Олаф? На фоне абсолютного спокойствия, погибает резидент Ордена. В европейской штаб-квартире мне сообщают, что никаких тревожных сигналов от него, никаких необычных запросов, они не получали. Обстановка на границе Миров по сообщениям постов слежения, в ночь убийства также совершенно спокойна.
Местная служба, контактирующая с нами, также не может сообщить ничего полезного, они считают, что обстановка вокруг стабильна. Подписавшие Протокол Нейтралитета, живущие в этом районе, делают честные глаза и клянутся, что ничего не происходит. Вам это ничего не напоминает, а, друг мой?
– Напоминает. Тихий омут, – очень серьезно сказал Олаф, и добавил, подумав, – И я очень хочу верить, что дело в банальной уголовщине.
Всю следующую неделю после посещения выставки Таня ждала звонка. Пыталась себе не признаваться, списывала все на усталость, перегрузки и весенний авитаминоз, но к среде притворяться надоело, и она честно сказала зеркалу:
– А ведь мог бы и позвонить,