– Да, совпадает, – кивнул Захаров, сопоставив рассказанное собеседником с тем, что знал сам генерал. – Мне не известны все подробности, но кое-что можно предположить с большой степени уверенности. Богуславский не знал, кто эти люди, которые против тебя «вышли». Не знал, откуда ждать удара. И он тебя спрятал в Африке, чтобы уберечь. А чтобы запутать следы, он придумал вот это …
Захаров двинул по столу фотокарточку – как раз таким образом её положил, чтобы она оказалась в аккурат перед Корнышевым.
Корнышев увидел на фотографии себя. С закрытыми глазами. И почему-то ему сразу стало понятно, что он не спит, а его сфотографировали мёртвым.
Не сумев сдержать удивления, Корнышев поднял глаза на генерала.
– Это твой двойник, Слава, – сказал Захаров. – Человек, который был чрезвычайно похож на тебя. Я не знаю, откуда он такой похожий взялся. У тебя брата-близнеца не было?
– Нет.
– Значит, пластическая операция. В общем, этого двойника полковник Богуславский оставил в России. И тоже спрятал. В глуши, где даже нет мобильной связи. Задумка, как я понимаю, была такая. Кто-то тебя ищет. Кто – пока не понятно. Первым, до кого доберутся, будет двойник. Он ведь здесь, а ты в Африке, далеко. Значит – он будет первым. Как только на него выйдут, это как флажок сигнальный. Значит, к тебе подбираются.
Корнышев скосил глаза на снимок.
– Он погиб, – подтвердил догадку генерал. – Этой ночью.
– И что теперь? – спросил Корнышев. – Меня надо перепрятывать?
Захаров покачал головой.
– Нет, Слава. О том, что двойник погиб, никто, кроме нескольких человек, не знает. В том числе не знают люди, которые на тебя охотятся. Поэтому тебя из Африки и вывозили с мешком на голове – чтобы никто не видел твоего лица до поры. Теперь ты сам будешь своим двойником. Ты займёшь его место, – кивнул Захаров на фотографию с покойником. – Только ты будешь живой. У нас нет другого выхода. Так надо.
– Зачем? – коротко осведомился Корнышев.
– Раз эти люди вышли на тебя, они непременно проявятся снова. Им нужен ты. Мы их возьмём. И узнаем, в чём там дело. Понятно?
– Понятно, – ответил Корнышев. – Ловля на живца.
***
Обед на четыре персоны накрыли прямо в генеральском кабинете. Безмолвные, как сфинксы, официантки выставляли на стол горячую, с пылу с жару, молодую картошечку, усеянную мелко порезанным укропом, пупырчатые малосольные огурчики, аппетитно выглядящие грибочки, селёдку, котлеты по-киевски, холодец с горчицей, чёрный хлеб, водку в запотевшей бутылке …
– Прошу! – на правах хозяина пригласил к столу Захаров.
Трапезу с ним делили Корнышев, Нырков и понятливый Потапов, который, не дожидаясь команды, и разлил по рюмкам водку.
– С возвращением! – произнёс первый тост Захаров, обращаясь к Корнышеву.
Чокнулись, выпили. Оголодавший Корнышев захрустел аппетитно огурчиком, поддел вилкой душистую картофелину. Он так увлёкся, что не сразу обнаружил: никто из его сотрапезников