Радуясь очередному летнему дню, кружилась над окнами стая озорных воробьёв. Догоняя друг друга, они громко чирикали, играючи клевали друг друга, круто разворачивались и уносились в противоположную сторону. Уж точно, видимо, играли в догонялки. Следя за воробьями, взгляд Николая неожиданно упал на одно из окон десятиэтажного дома, напротив.
Вдоль стены ползло что-то круглое и волосатое. Николай даже привстал со стула и прищурившись, стал всматриваться в существо. Волосатый комок медленно полз кверху, оставляя за собой бардовый след, как улитка оставляет за собой след слизи, когда ползёт по какой-то поверхности.
«Мяч» – так назвал для себя Николай ползучее существо – плавно поднимался всё выше и выше, останавливаясь на мгновенье почти на каждом этаже, словно заглядывал в окно, в поисках чего-то. Потом снова, отдохнув, продолжал ползти вверх, и Николай вдруг почувствовал, что слышит, как движется этот «Мяч».
«Чвак… чвак… чвак» – раздавалось в голове Николая и его вдруг затошнило. Он зажмурил на секунду глаза, когда открыл их, мяч уже полз в сторону милицейской машины и, спрятавшись за одним за неё колёс, притих, ожидая чего-то непонятое.
Под вечер пришла тётя Вера и принесла, как обещала, пирожки с морковью. Николай отставил тарелку с пирожками в сторону и пообещал съесть их ближе к ночи, жалуясь на то, что долго не может заснуть. Долго сидеть тётя Вера не стала, сказала, что завтра на почту приходит пенсия и надо идти на работу почти за два часа раньше, чтобы подготовить всё к нашествию пенсионеров.
– Если что случится, постучи громко в стену или на площадку выбеги и в дверь стукни – проинструктировала соседка.
–А что может случиться? – насторожился парень, и у него от волнения заходил кожа за ушами.
–Ну, мало ли… – произнесла тётя Вера. – Или сон дурной, или плохо станет.
–А от чего плохо станет? – не унимался Николай, всматриваясь в глаза женщины, словно она должна была подмигнуть или скосить их, объясняя причину, от чего Николаю должно стать плохо.
–От пирожков, – улыбаясь, поставила точку в разговоре тётя Вера, поднося пустую тарелку к глазам парня. – Если ты съешь на ночь все шесть.
Николай улыбнулся в ответ и, проводя соседку, уселся перед телевизором. На экране светилось название одного фильма, которое любили они смотреть с матерью. Он даже машинально оглянулся в сторону кухни, но потом, опечаленным видом посмотрел на телевизор и кнопкой пульта отключил его. Потом он ещё долго смотрел на свой чёрный силуэт в отражении телевизора. Ему сейчас казалось, что вот именно такой в данную секунду существует мир вокруг него – такой же серый, без признаков эмоции и однообразный, как не подвижное отражение Николая. Вокруг тревожно позванивала тишина, будто кто-то заблудился в тумане, и ищет выход из него, определяя себя колокольчиком. Звон был разным: то резким и настойчивым, то затихал на мгновение, то вновь гремел, уже как рядом, вылезая из глубин подсознания. И когда звон превратился в металлический