Наполовину натянув единственные чистые колготки колготки – левая нога одета, правая колготина в руках, неловко пытающихся зашить дыру на пятке, – я пыталась дозвониться до Аглаи. Набрав номер, я зажимала мобильник между плечом и ухом и, ожидая соединения, делала несколько стежков. Когда неприятный женский голос в шестой или седьмой раз сообщил мне, что абонент недоступен или находится вне зоны действия сети, я бросила мобильник в сумку и вздохнула. Позвонить по городскому телефону я не могла – звонки в наш с Аглаей кабинет шли через секретаршу, а мне совсем не хотелось, чтобы о моем звонке донесли куда следует, то есть кому надо. Не редакция журнала, а гестапо какое-то…
Судьба моя с каждой минутой представлялась мне все менее завидной, а увольнение – все более реальным.
Я снова вздохнула, отрезала нитку и, воткнув иголку в кусок паралона, натянула колготки полностью. Огляделась по сторонам в поисках юбки, чертыхнулась, обнаружив, что все это время сидела на ней, и случайно бросив взгляд на пробковую доску, с изумлением прочитала новый лозунг:
«Дворцы – лягушкам!»
Разрази меня гром, если я помнила, когда успела заменить антиникотиновое нравоучение на революционный призыв в пользу земноводных. К сожалению, времени на воспоминания не было. Времени не было даже на чай и сигарету. Сигареты, впрочем, не было тоже.
Перед самым выходом между мной и Катькой произошла короткая, но ожесточенная перепалка. Случилась она в тот момент, когда я тихо и благонравно надела ботинки на толстой рифленой подошве и принялась завязывать шнурки, надеясь, что Катька в спешке не обратит на мою обувь внимания. Но она обратила. И грозно спросила:
– Это еще что такое?
– Где? – с невинным видом отозвалась я.
– На ногах у тебя! Быстро снимай эту гадость!
Я заныла, что я просто не могу сегодня надеть сапоги на каблуках, что я упаду, что я поскользнусь… Шаги надо делать поменьше, тогда не упадешь, сказано было мне в ответ. Тогда я буду ползти как черепаха, причитала я, а я и так уже опаздываю, как черт знает кто…
– Как черт знает кто опаздывают только те люди, которые позволяют себе носить черт знает что! И эти твои гов… трактора именно и есть черт знает что! Мне кажется, твоя тайная мечта – распугать всех мужиков в радиусе десяти километров и гордо, как знамя полка, нести свое одиночество, пока не споткнешься и не упадешь в приготовленную для тебя могилу! Снимай эту гадость быстро, пока я не взяла ножницы, и не порезала твои боты на куски!
Из дома мы вылетели раздраженные друг другом и деморализованные мыслями о крупных неприятностях, ожидающих каждую из нас в самом недалеком будущем.
Как обычно в таких случаях, все оборачивалось против нас. Пятнадцать минут