Когда я села за столик, Аглая без особого сожаления бросила Тёму с его любовными историями и возбужденно зашептала мне на ухо:
– Черт, ты опоздала! Он пятнадцать минут назад ушел!
Я обмерла. Богдан был здесь? Аглая, не замечая моего ужаса, продолжала:
– Ну, тот архитектор, про которого я тебе сегодня рассказывала! Да как же его фамилия? Сейчас я мужу позвоню!
Необходимые манипуляции с мобильником Аглая совершала, не прерывая монолога:
– Представляешь, высоченный такой – красавец-брюнет, в жизни еще лучше, чем на фотографии, хотела бы я на его жену посмотреть, хотя кольца на пальце у него нет, я специально посмотрела, а ведь, казалось бы, какое мне дело, у меня муж… наелся груш!!! Опять «абонент временно заблокирован»!!! Я не понимаю, он что, с Америкой треплется по мобильнику, что ли? Я позавчера ему пятьсот рублей положила, куда они делись? Честное слово, приду домой и устрою ему Варфоломеевскую ночь. Ну, так вот, о чем я говорила? А, об этом… архитекторе… Нет, мужа убью, ей-богу… Короче говоря, он офигительный, я хочу с ним познакомиться, а потом мужу сказать, ха, и он помрет от зависти!
Я слушала Аглаю не очень внимательно, безымянный Гангренин архитектор интересовал меня не слишком. Ела мясную и сырную закуску, тарталетки с икрой, корзинки с паштетом и с чем-то очень-очень чесночным – впрочем, мне сегодня ни с кем не целоваться, а жаль… Пила… Что пила? Пила все, что наливали… И во все глаза смотрела по сторонам.
Алкоголь широким потоком тек из бутылок в бокалы, а из бокалов – в жадные воронки ртов. Лица краснели, лысины блестели, по лбам и вискам тек пот, глаза наполнялись бессмысленным весельем. Манеры комкались и теряли свежесть, словно использованные салфетки. Вино расплескивалось на скатерти, майонез падал на грудь и колени, оливки улетали в неведомую даль. Официанты с вымученными улыбками сновали между столами, подливая напитки, меняя пепельницы и стряхивая крошки. Дива таяла в табачном дыму.
После каждой песни она исчезала за кулисами, и паузы между номерами становились все длинней. Пока дива отсутствовала, ее место перед микрофоном занимал ведущий – актер, более известный своими многочисленными белыми зубами, чем редкими и незначительными ролями. Актер вальяжно подплывал к микрофону, изображал улыбку – скалился,