К вечеру следующего дня прибыл Хамзат. Гаврилова вытащили из ямы и привели к нему. Тот, сочувственно посмотрев на Гаврилова, вздохнул:
– Эх, Толик, Толик. На пару дней тебя нельзя оставить. Можешь не рассказывать, все знаю. Плохи наши дела. Теперь у них накрылись верные четверть миллиона баксов, и они подняли цену. В компенсацию за твоего убитого друга они с меня потребовали еще пятьдесят тысяч, да за тебя сто. На меньшее никак не идут, – сокрушенно вздохнул Хамзат. – Да и все равно деньги теперь не помогут. Ведь, как я понял, без своего товарища ты не согласишься уйти.
– Да, Хамзат, ты правильно все понял, – мрачно ответил Гаврилов.
– Хорошо, будем что-нибудь соображать.
Гаврилова снова отвели в яму, где его встретил с расспросами Патриев. Солдат уже спал, болезненно вздрагивая во сне. «Совсем еще безусый мальчишка. Зачем таких сюда присылают?» – подумал с досадой Гаврилов, вспомнив о своем семнадцатилетнем племяннике.
Гаврилов уже было стал дремать, когда услышал какую-то возню наверху. Открыв глаза, он стал прислушиваться, толкнув при этом Михаила. Люк над их головами сдвинулся в сторону, открыв кусочек звездного неба. Затем небо заслонила тень и раздался приглушенный голос Хамзата:
– Толик, я спускаю лестницу, давай выбирайся со своим другом, только осторожней, не шумите.
Гаврилов растолкал солдата.
– Давай, служивый, без шума, потихоньку наверх.
– Зачем наверх? – не понял тот спросонья.
– Убегать будем. Понял?
– Понял. А если поймают?
– Ты об этом меньше думай, а исполняй приказ старшего по званию, я, между прочим, сержант запаса.
Твердость в голосе Гаврилова сразу придала солдату решимости.
– Есть, товарищ сержант, – прошептал он повеселевшим голосом и полез наверх.
– Ты что, Толик, совсем охренел, – возмутился Хамзат, – зачем еще этого с собой тащишь?
– Считай, Хамзат, что он мой сын. А сыновей не бросают.
– Может, ты всю Российскую армию усыновишь? – проворчал Хамзат, когда они уже выбрались наверх.
С Хамзатом был один из его боевиков. Все вместе, стараясь не шуметь, двинулись через двор к тропинке, ведущей на верхнюю террасу. Здесь они забрались на плоскую крышу сакли, и Хамзат тихонько свистнул. Со скалы кто-то спустил им веревочную лестницу, и они стали забираться по ней наверх. Потом пошли по горным тропинкам все выше и выше.
– За ночь нам надо успеть добраться до моей пещерки, – озабоченно предупредил Хамзат, – там отсидимся, пока нас будут искать.
Шли всю ночь по каким-то узким горным тропинкам, одному Хамзату известным. Изрядно вымотались, но под утро стало легче, так как дорога пошла под уклон. Вскоре путники подошли к отвесной скале, дальше идти было некуда. Хамзат нырнул в заросли большого куста орешника и вынес