История с разводом наделала много шума в Москве и породила небывалые слухи. В народе говорили, будто бы заточенная в монастырь Соломония родила сына, назвала его Георгием и до поры нарочно никому ребенка не показывает. Но когда царевич подрастет, он сполна отомстит отцу за все обиды, причиненные его матери.
Обсуждение истории во дворце тянуло на «вольнодумство» и даже на заговор против существующей власти. «Они [русские] открыто заявляют, что воля Государя есть воля Божья, и что ни сделает Государь, он делает по воле Божией. Поэтому также они именуют его ключником и постельничим Божиим; наконец, веруют, что он – свершитель Божественной воли», – сообщает Сигизмунд Герберштейн о той неограниченной власти, которой в XVI веке на Руси обладал правитель государства.
Никто не смел обсуждать и уж тем более осуждать действия «ключника и постельничего Божьего».
Максим Грек был арестован в феврале 1525 года и сначала привлечен к следствию по политическому делу московского боярина Ивана Никитича Берсеня-Беклемишева. Поводом к аресту стали критические высказывания афонского монаха по поводу неограниченной царской власти и якобы шпионская деятельность. Дело в том, что еще в 1522 году Максим встречался и о чем-то беседовал с прибывшим в Россию турецким послом Скиндером, греком по национальности, – и теперь ему это было поставлено в вину.
В «Сборнике князя Оболенского» опубликовано следственное дело Максима Грека, из которого хорошо видно, в чем осуждались Берсень-Беклемишев, дьякон Федор Жареный, а вместе с ними и Максим Грек.
Келейник Максима написал донос, мол, слишком много сомнительных людей приходили к афонскому монаху, они все время спорили о каких-то книгах, обсуждали дела во дворце. А порой Максим всех слуг выставлял вон и подолгу сидел с Берсенем один на один. О чем же они тайно беседовали?
Представление об этом вполне можно составить из сбивчивых строк доноса.
«Учительна слова от него нет… не печалуется ни о ком», – говорил Берсень о митрополите Данииле.
Сравнивая нынешнего государя с его отцом, Берсень хвалил великого князя Ивана, отца нынешнего государя, вспоминая, что тот до людей был ласков, «а нынешний государь людей мало жалует». Были и другие недовольства: у кого-то царской властью в Москве незаконно отняли подворье, да и вообще «ни у кого ни с кем в городе мира нет».
С главным критиканом расправились жестоко: Берсень-Беклемишев был обезглавлен и его тело брошено в Москву-реку, а дьяку Федору Жареному «урезали язык», чтобы не болтал лишнего.
Пока продолжалось следствие против Максима Грека, его на пару месяцев посадили под стражу в темницу Симонова монастыря.
В апреле 1525 года в царских палатах был созван собор для суда над Максимом Греком, на котором присутствовали великий князь Василий III, московский митрополит Даниил, младшие братья великого