Между Раем и Адом. Фелиция Шай

все же есть шанс остаться в живых? – поинтересовалась я.

      В глазах ангела тут же увидела укор, от которого стушевалась. Корыстные мысли были под запретом, но я не могла удержаться от вопроса, ведь не хотела, чтобы Кейт после войны осталась жить с нами. Тем более, вдруг бы она прознала про истинные мотивы мятежников?

      Помолчав с полминуты, при этом глядя на меня с все тем же укором, Рафаил вздохнул и все же решил ответить.

      – Не имею понятия, дочь Михаила. Об этом ничего не говорится. Да и, посмотри, приглядись к сестре, может все не так уж и плохо? Вы ведь в детстве, когда была жива мать, играли друг с другом, общались хорошо. Что заставило тебя изменить о ней свое мнение? – поинтересовался ангел.

      Он отошел в сторону и присел на свободное кресло, что стояло в углу.

      Вздохнув, я задумалась. Размеренно я шагала по комнате, вспоминая прошлое, когда все было хорошо, когда я еще не называла Кейт мерзким демоном и пыталась даже защищать ее. Когда это была та самая история о сестрах-близнецах, которые любили друг друга всем сердцем, иногда ругаясь и через пару минут вновь начиная играть как ни в чем не бывало.

      Пожалуй, это началось, когда мы только пошли в школу, а мама еще была жива. Мне тогда нравился один мальчик из нашего класса, с которым я иногда сидела за одной партой. Вопреки всем правилам он, хоть и был чистым ангелом, состоял в нашей группе, с ирамитасами. Кажется, это было его собственное желание пойти учиться в смешанный класс.