Накидка была собрана на разомкнутый тончайший золотой обруч, который собирал на своей основе всю ширину накидки в легкой волнистой сборке, похожей на затейливый воротник. С левой стороны накидки, возле обруча, была брошь, изображающая взлетающего орла. Он еще не взлетел, но крылья его были распущены, и в них чувствовалось огромное усилие, которое должно было закончиться взлетом…
Владар долго рассматривал и орла, и обруч, и саму ткань. Ему пришлось встать, чтобы расправить ткань накидки во всю длину. Это была длина плаща, который, будучи накинутым на плечи, опускался мягким струящимся потоком как раз до самого пола. Владар и сам не заметил, как машинально накинул себе на плечи накидку и легким щелчком застегнул шейный обруч застежкой в виде орла. Почти невесомая ткань легко окружила Владара золотистым облаком, и от этого у него немного закружилась голова. Он машинально, уже почти не рассматривая, надел еще и нарукавники, которые были сделаны из точно такой же ткани. Но на месте, где должны были располагаться манжеты, у них была тончайшая вышивка, которая представляла собой рунические знаки, сути которых Владар пока не знал. Его простая одежда, покрытая этими сокровищами таинственного ларца, вдруг сама собой преобразилась. Она начала истончаться и понемногу исчезла совсем, превратившись в необычное одеяние из длинной белой рубахи с косым разрезом, расшитым рунами, и штанов далеко не современной формы, заправленных в небольшие сапожки.
Наблюдая эти преображения, Владар подумал, что он спит, и все это ему просто снится, а посему можно спокойно и без опаски продолжать облачение в Дары Солнечных Богов и дальше. Владар, не мешкая, взял в руки диадему. Она была тяжела и сияла всеми цветами радуги так ярко, что он на долю секунды ослеп, когда лучик пробежал прямо по его зрачку. Надетая на голову диадема была вверху, а значит, глаза уже не страдали от ее сияния. Владар даже зажмурился от удовольствия быть наряженным во все эти одеяния. Никогда в жизни он еще не испытывал такой радости и ликования от того, что его тело украшено таким необычным нарядом.
Владар собрался уже снимать все, что примерил, но перед этим ему захотелось рассмотреть себя в новых одеяниях в зеркале. Он прошел в угол, где обычно умывался, и уставился в зеркало. Это был небольшой квадратный кусочек, который помогал ему бриться по утрам и наводить элементарный порядок с волосами и лицом. Но на этот раз он впервые огорчился из-за того, что зеркало так мало и не позволяет увидеть себя во всей красе.
Владар привстал на цыпочки, поворачиваясь то одним боком, то другим… Но зеркало неумолимо показывало ему лишь часть общей картины. Тогда он поднес к зеркалу стул и стал разглядывать себя, уже стоя на его сиденье. Теперь были видны только ноги и часть торса…
Постепенно разглядывание себя в зеркале превратилось для Владара в своеобразную игру. Он даже вспотел немного и устал. Ведь это занятие требовало от него постоянной оценки своей внешности, а она почти никогда не совпадала с тем образом, который он сам о себе воображал. Владар продолжал бы крутиться перед зеркалом и дальше, если бы не заметил, что вокруг него что-то стало происходить. Он оглянулся и увидел, что ларец, как и день назад, будучи открытым, выдал в пространство сильный Луч света, который осветил пещеру небывалым огнем. В этом Луче вдруг зашевелились какие-то тени. Они были столь велики по своим размерам, что Владар даже не сразу понял, что это тени живых существ. Затем из Луча вышли странные люди, ростом не менее пяти или даже шести метров. Высота потолков пещеры могла вместить таких исполинов, но Владар заметно растерялся, и ему захотелось немедленно спрятаться куда-нибудь от этих существ. А они все продолжали выходить из Луча и вскоре заполнили все пространство пещеры.
Теперь Владар стоял уже не перед зеркалом, а перед огромными людьми, которые окружили его со всех сторон и молча струились в воздухе. Это были явно бестелесные существа. Они выражались сиянием своих одежд, больше похожих на искрящиеся точки, спрессованные в виде их тел. Владар стоял в окружении исполинов и не мог двинуться с места. Он был словно парализован. Такого поворота событий он не ожидал, а исполины никак не выказывали своих намерений. Таинственность этой ситуации наводила уныние на Владара, но ему не хотелось упасть лицом в грязь перед этими светящимися существами.
Казалось, прошло уже много времени. Владар пытался сообразить, что исполинам от него надо. Он вдруг осознал, что, вероятно, совершил какую-то непоправимую оплошность, надев на себя эти священные предметы, и скорее всего именно это обстоятельство и есть