Мама ответила:
– Я уже все продумала, благо что времени для этого, долгими часами притворяясь спящей после приема таблеток, имела предостаточно. Нам придется переезжать с места на место, по крайней мере, первые годы. Рано или поздно все успокоится, но до этого еще далеко. Ведь тут нас знают под нашими настоящими именами, да и женщина с двумя детьми, особенно такими, как вы, привлекает внимание.
Мама снова ее поцеловала, а Анжела ее прекрасно поняла: белая женщина с двумя белыми детьми внимания не привлекла бы, а вот белая женщина с двумя не совсем белыми?
– Но мы справимся. Страна у нас большая, новые документы тоже пока что имеются. Их придется скоро сменить, потому что береженого бог бережет. Но и это тоже не проблема.
Анжела заявила:
– Мамочка, вечные переезды, жизнь под чужим именем, регулярно новые документы – это ведь все ужасно дорого. У нас нет денег!
Мама кивнула в сторону бассейна:
– Зато у него есть, причем чертова уйма. В основном в недвижимости, акциях и на счетах, но кое-что и здесь, в особняке, наличностью, а также в украшениях. На них он не скупился, это правда. Знал же, что они снова вернутся к нему. Потом, когда я умру. То есть он меня убьет. Но умер сам.
Ну то есть мама сама его убила.
– Но мамочка, у него это в сейфе наверняка…
– Да, дочка, но я сумела сделать так, чтобы он мне сейф открыл. А потом мы отправились в пыточную, а оттуда в бассейн…
Так и есть, Анжела вспомнила приоткрытый сейф в кабинете Артура, забитый деньгами и ценностями.
Причем явно немалыми деньгами и немалыми ценностями.
В этом они убедились, когда вернулись через бункер ужаса в кабинет Артура, оставленного ими плавать в бассейне, заполненной розовой теперь водой.
Розовой.
Анжела вынимала пачки долларов одну за другой, а мама пересчитывала. Пачки состояли из стодолларовых купюр, и в каждой их было по сто.
И таких пачек было 72.
– Что же получается, – спросила Анжела с азартом, как будто они выиграли в лотерею, а не убили человека и потрошили содержание его сейфа.
Ну, пусть не совсем человека, а сумасшедшего садиста и босса их личного ада.
Но тем не менее.
– Что же получается, что у нас семьсот двадцать тысяч долларов, мамочка?
Мама, выложившая на гигантском рабочем столе Артура (за которым не суждено ему больше посиживать) из пачек небольшой замок, на это заметила:
– Ну да, мог и побольше хранить, ты права, дочка.
Анжела не могла сказать, шутила ли мама или говорила серьезно.
Но было еще девятнадцать пачек английских фунтов, по сто пятидесятифунтовых купюр в каждой.
То есть почти еще сто тысяч английских фунтов.
А помимо этого масса побрякушек в сафьяновых мешочках, а под ними плоская шкатулка с переливавшимся в искусственном освещении всеми цветами радуги колье из мелких бриллиантов в виде бабочки и с красным камнем в форме сердца посередине.
– Надеюсь,