Но не придала этому особого значения, решив, что через недели три-четыре все, как водится, само собой рассосется.
Не рассосалось.
Мама представила им свою неземную любовь – и Анжела была вынуждена признать, что в этот раз она, кажется, не прогадала.
Хоть обычно (но далеко не всегда) мама специализировалась на выходцах из Африки или Южной Европы, ее избранником оказался среднего роста спортивный блондин с ярко-голубыми глазами.
– Артур, – представился он, подавая Анжеле руку.
Никто из маминых хахалей ей руку до этого не подавал: или трепали по голове, или по щечке, или даже по коленке.
Один, когда мама не видела, даже стал щупать ее грудь, за что был укушен в свои шаловливые пальчики и, протяжно подвывая, с позором бежал из их квартиры.
Хотя, кажется, тогда они жили в комнате в общежитии (и даже не железнодорожном, а от пищевого техникума).
На руке у Артура Анжела заметила солидный перстень-печатку с замысловатым вензелем.
– А вы, кажется, Анжела? – произнес он глубоким голосом, а Анжела поняла, что начала млеть.
Хотя бы потому, что он был первым, кто обратился к ней на «вы»!
Артур оказался крайне солидным бизнесменом, причем не просто состоятельным, а невероятно состоятельным.
Они посетили его загородный дом, который, впрочем, оказался настоящим дворцом. Располагался он даже не в тех элитных поселках, где проживали лучшие люди города, а на территории местного природоохранного объекта, в сосновом бору, с выходом с одной стороны к озеру, а с другой к реке.
В зоне видимости располагалась загородная частная резиденция местного губернатора, с которым Артур был на короткой ноге.
Где и как они познакомились с мамой, история умалчивала, во всяком случае, для Анжелы. Мама делала туманные намеки, однако каждый раз разные.
– У него не одна фирма и даже не две. И даже не пять. А двадцать девять! Ты только подумай, дочка, двадцать девять! У него собственный холдинг. И он не женат!
Артур, как узнала из газет и местного телевидения Анжела, был одним из ведущих бизнесменов региона и имел закадычных друзей среди руководителей города и области.
– Мы переезжаем к Артуру! – заявила мама через очень короткий срок после того, как представила своего ухажера (уже не хахаля) дочке и сыну.
– У каждого из вас будет своя комната! Отдельная! А если захотите, даже этаж! Артурчик вас любит как своих собственных!
Так оно и было: у Анжелы появилась своя комната, обитая розовыми обоями, обставленная розовой мебелью, с гигантскими мягкими игрушками во всех углах.
Тоже розовыми.
У нее от этой розовости несколько свело зубы, потому как комната Никитки ей понравилась гораздо больше: серые и синие тона, собственный гоночный автомобиль, на котором можно было гонять по коридорам дома-дворца или на газоне.
И никаких тебе мягких игрушек, которых Анжела терпеть не могла.
Но говорить этого Артуру она, естественно, не стала: