– А как они оказались на крыше? – машинально спросил Михаил и понял, что задал наиглупейший вопрос, но было уже поздно. Как говорится, слово не воробей, вылетит – не поймаешь.
– Спасались от цунами, – ответил Котаро. – Когда произошло землетрясение, они сразу выбежали из дома. Это первое, что мы делаем в таких случаях, поскольку у нас это частое явление. Мы привыкли к землетрясениям и не воспринимаем их как что-то из ряда вон выходящее. А когда оказались на улице, услышали по громкоговорителям сообщение о приближающемся цунами и срочной эвакуации жителей. И, несмотря на это, решили вернуться за вещами и документами… – Он замолчал и вздохнул. – Они сказали, все произошло настолько молниеносно, что, когда волна ударила в окна их дома, они успели только взяться за руки. Это и спасло женщине жизнь, иначе бы ее унесло потоком. Муж каким-то образом умудрился сам не захлебнуться, вытащил ее из воды и вместе с ней выбрался на крышу, где они, точно так же, как и вы, провели всю ночь. А теперь мы везем их в Сендай, в лагерь для пострадавших.
– Получается, они остались без дома? – поинтересовался Михаил. – Я видел, что его полностью затопило.
– Майкл-сан, они сейчас не об этом думают, – ответил доктор. – Старики радуются, что остались живы.
Михаил посмотрел на них. Они закончили с обедом и теперь сидели, обнявшись. Женщина склонила голову на плечо мужа, он поглаживал ее по волосам и что-то говорил, а она улыбалась, слушая его. Их морщинистые лица светились счастьем, и Михаил невольно залюбовался. Он ни разу не видел, чтобы японцы так открыто демонстрировали свои чувства. Но, судя по всему, в тот момент они не думали об этом, их переполняла радость, ведь цунами не разлучило их.
«Слава богу, что все самое страшное уже позади», – подумал Михаил и поймал на себе взгляд пожилых людей. Он поднял вверх бутылку с соком и, улыбнувшись, произнес по-русски:
– За жизнь!
Шелестя лопастями, вертолет мчался вдоль береговой линии, а Михаил смотрел в иллюминатор и не понимал, что ему делать дальше. Если действительно университет пострадал от землетрясения, как рассказывал Котаро, то о какой учебе может идти речь? Наверняка его закроют на период восстановления, а обучение, возможно, будет проходить в уцелевших зданиях. «Думай, не думай – королем не станешь, – мысленно произнес он и принял решение: – Положу Тони в госпиталь и поеду в университет».
Если все-таки отменят учебу, придется возвращаться в Москву. С одной стороны, эта мысль радовала его, ведь за эти полтора месяца он успел соскучиться по дому, с другой, огорчала. Он понимал, что вместе с этим землетрясением рухнули все надежды еще когда-нибудь увидеть Юми. Михаил вытащил из кармана куртки сломанный карандаш и блокнот, пролистал страницы, сморщенные, словно печеное яблоко, бегло просматривая рисунки. Дойдя до последнего, того, который он рисовал в поезде, с тоской взглянул на расплывчатое и словно подернутое рябью изображение девушки, будто оно отражалось