На него обрушились воспоминания об убийствах безоружных крестьян, которые не смогли оплатить проход по дороге, изнасилования, истязания: бравые воины успели запачкаться почти во всех возможных преступлениях, и далеко не все преступления были совершены до поступления на службу.
В мирное время солдатская служба в Западной Империи не сулила больших карьерных перспектив, поэтому шли туда скорее от безысходности, и это оставило отпечаток на личном составе войск. Отпечаток, воняющий насилием, невежеством и тупой жестокостью.
Одаренного привлекло одно из недавних воспоминаний: всем офицерам приказали собирать свои отделения и готовиться к выступлению на запад. Империя готовилась поглотить ослабевшего соседа – Сантию.
Это было неизбежно. Как смена зимы весной, дня ночью, и жизни смертью. Это было неизбежно, но Моркант всё равно оторопел, не желая верить ужасной новости.
Такова человеческая природа: с нетерпением представлять маловероятные события, если они желанны, и до последнего не верить в нежеланные трагедии, даже если они стоят у самого порога.
«Имперские ублюдки!»
Моркант подавил гнев – нельзя терять контроль. Тень была рядом и нашёптывала манящие обещания о том, как легко будет сокрушить всех врагов, стоит лишь открыться силе, впустить её полностью – сладкая ложь, преследующая каждого Одаренного на протяжении всей жизни. Нельзя поддаваться гневу. Только не сейчас, когда у него появилось так много долгов, которые нужно взыскать.
Моркант тяжело вздохнул, борясь с искушением заставить эти пародии на офицеров утопиться в ближайшей луже нечистот, но это вызвало бы слишком много шума, так что Одаренный просто слегка направил их в противоположную от себя сторону и внёс в воспоминания достаточно сумятицы, чтобы они не смогли вспомнить всадника, преградившего им дорогу.
Избавившись от назойливых солдат, Моркант погрузился в размышления.
Лживый сосед Сантии решил воспользоваться положением терпящей крах страны. Вдохновляемые своим воинственным богом Микелосом, имперцы собирали войска, желая отобрать себе плодородные земли и хвойные леса, богатые хорошей древесиной.
Понятия чести и благородства, такие красивые и удобные во времена, когда любой сосед может дать сдачи, быстро ушли на второй план, уступая место громогласным заявлениям о величии Империи и ненависти к сантийцам. Тем самым сантийцам, с которыми только недавно торговали и братались на границе. И тем самым сантийцам, которые сейчас изнывали под гнётом неизлечимой болезни.
«Не боятся Бледной Погибели? Или что-то знают?»
Первая мысль казалась более вероятной. Скорее всего император готов принести в жертву некоторую часть своих войск ради того, чтобы захватить соседа