Алексей козырнул старшему унтер-офицеру.
– Продолжайте и далее свои занятия, Афанасий Иванович. Считайте, что нас здесь рядом с вами как бы и нет. А мы с главным квартирмейстером со стороны тут поглядим.
На лицах молодых солдат читалось напряжение. Как же, сам командир батальона сейчас на них смотрит! А ну как он на тебя вдруг сейчас осерчает?! Ох и страшно!
Они суматошно выдергивали учебные патроны из поясного патронташа, скусывали с них кончик плотной бумаги, имитировали засыпку пороха на полку замка и в ружейное дуло. А вот теперь примять все хорошо шомполом и подать свинцовую пулю в ствол. Заряжено! «Щелк, щелк, щелк», – только и слышались сухие удары курка.
– Не просто так ударный кремень портим! – рявкнул Афанасий. – Пущай даже и в холостую, но все же хорошо мишени выцеливайте! Не зря же там для вас щиты ладили! Вот и представляйте, что это турка прямо сюда к вам по полю скачет. Эй, рыжий, как уж тебя там, Митрофан, ты почто резко спусковой крючок дергаешь?! Даже мне отседова это видно. Коли по-настоящему палить станешь, так весь казенный свинец в землю вгонишь. Плавный спуск и ровный должон у тебя быть, опосля самого вдоха. Сто раз ведь уже повторял, сами следите, как с ружжом работаете. Лучше чуток позже выстрелить, да зато точно, чем впустую, в белый свет бестолково лупить!
Солдаты старались. Видно было, что им очень не хочется ударить в грязь лицом перед высоким начальством.
Со стороны перелеска показались фигуры двух егерей. Более молодой, с офицерской саблей на широком поясе и с выпушкой на каске заметно прихрамывал.
– Ваше высокоблагородие, учебная рота находится на занятиях. Разрешите получить от вас замечания? Командир роты капитан-поручик Самойлов! – доложился офицер.
– Старший сержант Дубков! – вскинул руку к головному убору пожилой унтер.
– У меня пока что замечаний нет, Николай Александрович, – улыбнулся Егоров. – Мы ведь и сами вот только что сюда подошли. Что, Макарыч, я смотрю, не поспеваешь ты уже за своим ротным? – обратился он к седому ветерану.
– Дык за ним разве же угонишься, ваше высокоблагородие, – усмехнулся тот. – Куды уж мне, старику, да за молодыми бегать. Хотя их благородию, конечно, бы поберечь ногу надобно. Все же такое сурьезное ранение у него было, ладно хоть кость опосля удачно срослась, а то бы… – и он, вздохнув, махнул рукой.
– Ладно, ладно, Иван Макарович, ты уж на себя не наговаривай, шустрее и сноровистее многих молодых и сам будешь. Скольким солдатам свой воинский опыт передал, меня, вон, свое время учил. Потерпи немного, дядька. Ну вот кому, как не тебе, в унтерском старшинстве на этой учебной роте быть, да с таким-то богатым егерским навыком?
– А вот вам, господин капитан-поручик, действительно поберечься нужно, – перевел он взгляд на Самойлова. – Акакий Спиридонович вчера