Колье из пуговиц. Наталья Анатольевна Нагорнова. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Наталья Анатольевна Нагорнова
Издательство: Автор
Серия:
Жанр произведения:
Год издания: 2022
isbn:
Скачать книгу
снова это узнавание, совпадение в самых глубоких движениях души, в тайных и неуловимых мыслях! И где? В церкви! Кому это можно высказать? Тайна! Мария! Младенец! Да! Знаю! Молчите! Невозможно! Да, мой Николай! Николай! Я к нему иногда обращаюсь! О да! Нет, какое крещенье! Нет! Зачем? Это связь! Ну, разумеется! Никогда! Авраам и Исаак! Ужасно! Но крест! Но знак! Но кровь! Да! И я! А фреска? Это любимое! Самое любимое! Музыканты! Да, а медведь! Конечно! Конечно! Охота изумительная! А эти музыканты! Скоморохи! Этот танец! Царь Давид?»

       Александр Чудаков, “Ложится мгла на старые ступени”:

      “Через много лет судьба опять столкнула его с Генкой – снова в том же зале на Кузнецком … Генка теперь был толст и лыс, но заговорил, как будто они расстались на этом месте не двадцать лет назад, а позавчера”.

       Вера Панова, “О моей жизни, книгах и читателях”:

      “Когда, много позже, появились у меня в руках книги таких поэтов, как Пастернак, когда добрейший друг мой Ландсберг учил меня понимать Мандельштама, я была к этому всему уже готова, отнюдь не была серостью, самые трудные стихи воспринимала так же естественно и просто, как воздух и свет. Не знаю, как это достигается, знаю только, что людей, которые это умеют, я угадываю сразу и прилепляюсь к ним сердцем сразу, а люди, для которых это недоступно, для меня чужие, далекие и ненужные, мне с ними нечего делать.

      Должно быть, это очень нехорошо. Но зачем я буду кривить душой на этих страничках? А может быть, это и хорошо, может быть, это и есть тот цемент, который скрепляет людей сильней всего? Что мы об этом знаем!

      Способность восхищаться одним и тем же – разве она не больше сплачивает людей, чем способность ненавидеть одно и то же?” 

      Илья Меттер, “Пятый угол”:

      “Друг моего далекого детства Саша Белявский погиб под Киевом в первый год войны. Но еще задолго до его смерти мы виделись с ним так редко, что, встречаясь, испытывали оба странное чувство: давнее знакомство обязывало нас к близости, но близости этой не было, пожалуй, именно из-за давнего знакомства.

      Нас связывали детские воспоминания, окаменевшие, как на любительской фотографии. Все, что мы помнили, можно было перечислить по пальцам: какая-то, уже нереальная, дача под Харьковом, гамак, на котором мы качались, жуки в спичечных коробках, гроза с градом, игра в индейцев. Доброе, глухое детство, отгороженное от всего мира, от злого потока внешней информации, как теперь принято говорить – оно не давало нам права на взрослую дружбу”.

      Почему я от пуговиц перешла на круги общения по Бьюдженталю? Та потому что именно вопрос – кто за ними придет, отнеся себя к моим близким, и заставил меня разобраться: кто вокруг меня самые близкие, средние и дальние. Кто – просто “контакты”, а кто и вовсе: молоко. А рукодельные навыки мне в этом помогут.

      Иногда в описываемых историях люди относятся сразу к нескольким кругам общения – по отношению ко мне или друг к другу, и мысленно располагаешь их то в одном, то в другом. Но ведь так и в жизни все мы – где-то лишь на какое-то