Поймав на себе взгляд восторга, Кшесинская заговорила первой, видоизменив на свой лад знаменитую фразу Марка Твена.
– Как видите слухи о моих поминках сильно преувеличены.
Марек кисло улыбнулся, но Жозефина решила не давать волю циничности своей подопечной и сказала:
– Маля! Давай я тебе сразу представлю нашего сегодняшнего гостя – корреспондента журнала «Североамериканское ревью» Роберта Джексона.
Внимание Кшесинской сразу переключилось на незнакомца. Она пронзила Роберта глазами женщины, которая обязана оценить достоинства и недостатки любого мужчины.
Роберту стало неловко от буквально обнажающего душу и тело осмотра и он потупил голову.
– А я знала вашего деда, Роберт, – произнесла Кшесинская, сполна насладившись своей неиссякаемой магией властвовать над мужчинами, – Этот талантливый репортёр в своё время сумел так разговорить нашего царя, что в конце интервью тот буквально протянул ноги.
Матильда расхохоталась тем универсальным женским смехом, который означает неподдельную радость и сарказм одновременно, отчего Роберт ещё больше смутился и потерял репортёрский дар.
Ситуацию решила сгладить ушлая Жозефина, этакий знаток душевных фибр Матильды.
– Интервью тут ни причём, Маля. Просто царь в тот день перебрал с водочкой. Покуражился человек перед американским гостем. Прислуга тогда доложила, что они вдвоём опорожнили несколько бутылок беленькой, лишь изредка закусывая икрой.
Лицо Кшесинской изменилось, выражая полное несогласие.
– И это ты мне говоришь? Мне которая воочию была свидетелем того, как наш царь за столом опорожнял мужицкими темпами литры водки, изредка занюхивая солёным огурчиком, а после этого шёл на конюшню и разгибал одним взмахом лошадиные подковы. Наш царь был ещё тот выпивоха. По этому делу мог заткнуть за пояс любого конюха из своей конюшни. Нет уж, моя дорогая, царя в тот день свалила не пустяшная доза выпитого.
Доктор Марек утвердительно кивнул, подтверждая, как врач сказанное.
– А что? – спросил вышедший из состояния оцепенения Роберт.
Кшесинская лукаво посмотрела на осмелевшего американца и произнесла:
– Налейте-ка этому американцу для храбрости моего любимого коньячка. Посмотрим на что он способен?
– Может по бокалу шампанского? – озаботилась Жозефина.
– Нет! Я сегодня буду пить с этим молодым человеком коньяк, – произнесла Кшесинская тоном не требующего возражения, и подала знак прислуге.
Всем в широкие бокалы залили бархатистый напиток с золотисто-шоколадным отливом.
Матильда покрутила бокал, долго принюхивалась к её стенкам и мелкими глоточками испила, закусывая сладостями и фруктами, после чего велела повторить процедуру.
– Ну так что же погубило царя? –