Как я уже сказала, женщина по кладбищу шла не спеша, но мне догонять её не хотелось, только понаблюдать за ней. Вот почему я затащила Оливера и Скелета в арку кладбищенской часовни, давая женщине возможность уйти подальше по центральной аллее между могилами – открытой и достаточно широкой, чтобы по ней мог проехать катафалк.
– В чём дело? – спросил меня Оливер.
– Приотстанем немного, – шёпотом ответила я. – Она не должна заметить, что мы её преследуем.
– Да, но мы действительно её преследуем, – возразил Оливер.
– Следим, – уточнила я. Довольно резко уточнила, но что поделать, если Оливер таким дурачком иногда бывает.
Я осторожно выглянула из-за угла арки – в ответ на меня взглянули стоявшие на страже возле неё каменные ангелы. Этой аркой все мы пользовались редко – зачем, если у нас имелся собственный проход на кладбище? Здесь, в тени двух поминальных часовен (одна, побогаче, принадлежала англиканской церкви, вторая, попроще, – пуританам), сейчас было темно и зябко.
Дождавшись, когда женщина в чёрной вуали отойдёт достаточно далеко, я убрала руку с ошейника Скелета и сказала ему:
– Рядом. Держись рядом и не вздумай погнаться за ней. Предоставь это нам, понял? А теперь гуляй.
Скелет понял. Он посмотрел на меня, свесив свою голову набок, вздохнул и не спеша потрусил по высокой траве. Я за него не волновалась, знала, что никуда с кладбища он не уйдёт, а если и уйдёт, то всё равно довольно скоро вернётся и будет скрестись у наших ворот.
Я вновь поспешила вслед за женщиной, сделав Оливеру знак рукой, чтобы он не отставал. Пройдя ещё немного, женщина свернула с центральной аллеи и двинулась среди могил – я даже слышала, как хрустят у неё под ногами недавно опавшие листья.
Совсем пусто на кладбище в этот момент не было. Были здесь и другие скорбящие посетители в трауре, в том числе какие-то леди в длинных платьях, под руку прогуливающиеся среди надгробий. На них на всех женщина в чёрной вуали