Мы вошли в трубу, ступив на платформу, которая слегка колыхнулась под нашим весом. Наверное, Кайха отдала мысленный приказ лифту, потому что движение началось внезапно и с большим ускорением.
– Не пугайся, у нас всё продумано. Станция совершенно безопасна для человека.
– Я очень на это надеюсь.
Лифт резко затормозил, создав кратковременную иллюзию невесомости. Дверь открылась, мы вышли и очутились в потрясающем стеклянном куполе огромных размеров. За стеклом светились звёзды, их скопления и туманности. На горизонте занимался яркий рассвет местного светила. Пространство под куполом, разделённое на многие уровни и ярусы, занимала многообразная растительность. Аромат зелени стоял потрясающий. Я замер с открытым ртом, будто оказался в настоящем эдемском саду. Кайха, довольная демонстрацией, схватила меня за руку и потянула за собой.
– Идём, я покажу тебе место, где можно позагорать без одежды.
– Я не в форме, – засмущался я демонстрировать своё несовершенное тело перед ослепительно совершенной жительницей станции.
– Ты ещё забавнее, чем я думала. Мы не увидим друг друга.
– А можно, чтобы я тебя видел, а ты меня нет?
– У тебя баллов для этого не хватит.
– Я забыл, что у меня их нет.
– С чего ты взял? – Кайха посмотрела поверх моей головы. – У тебя ровно тысяча, как у новорождённого.
– Тысяча? – вылупился я на девушку, вспомнив, что Айрис говорила, будто у неё всего четыреста семьдесят.
– Да. Базовый уровень. Если хорошо проведём время, я сделаю тебе респект, и ты получишь от меня пять баллов.
– Спасибо. Я постараюсь, чтобы оно у тебя хорошо прошло. А что для этого нужно?
– Нужно проявлять социальные навыки положительного взаимодействия. Проще говоря, быть весёлым и общительным.
– О, не знаю, с этим у меня всегда были проблемы.
– Я тебя научу. – Кайха, звонко смеясь, потянула меня вверх по высоченной лестнице, на которой будто снизили привычный уровень гравитации. – Осторожнее, здесь половина g, – подтвердила она мои подозрения, – но ты всё равно не поймёшь, что это.
Мы выбежали на платформу со множеством подвесных садов вьющейся растительности. Между деревьями и лианами порхали разноцветные птицы. Тут я впервые увидел роботов. Автоматы, ничем не похожие на человека, парили между подвесных платформ, ворошились в зелени, подреза́ли ветки, поливали, направляли лианы. Они были пятнисто окрашены в зелёные цвета разных оттенков, чтобы не выделяться на фоне зелени. Удивительно, но я разглядел на платформах несколько человек, занимающихся ручным трудом.
– Почему используется ручной труд? – спросил я у новой знакомой.
– А потому что надо уметь жить в обществе, а не идти против него. Наказаны физической работой. Ты, наверное, знаешь пословицу, что труд превратил обезьяну в человека. У вас же там не такой большой промежуток между стадиями человека и обезьяны, разница не такая наглядная.
– Такой