– Реки впадают в моря и океаны, Э́нж, – твердила она. И радость переполняла ее грудь.
В памяти плеском волн простирались безграничные темные воды океана. Так Э́нж попал в этот мир. Но ведь он пришел откуда-то?
Благодатные мысли приструнили приступы боли в районе живота, и Клер сгорбилась.
– Ай, – проскулила она. Э́нж прильнул к ее телу.
Обернувшись в сторону возникших звуков, Гэ́ста остановила восхождение. И вот тогда-то и началось самое интересное. Вся невнимательность к ее мукам тотчас улетучилась. Великая мать приложила свои ладони к животу Клер и почувствовала еле ощутимые толчки.
– Белифа́с! – возгласила она. И Ха́рси, изумленные ее открытием, одухотворенно переглянулись.
– Белифа́с, – повторили они это странное слово. И окружили Клер как квочки неразумного цыпленка.
Через минуту громила, что побольше, усадив девушку на мускулистые плечи, стал ее личным извозчиком и слугой, о чем по дороге пыталась сказать Гэ́ста, плюясь от непонимания и пропасти между ними.
– Хабуту из кью ту, – говорила она и снова плевалась, а ребенок все продолжал толкаться в животе.
Ступень за ступенью они восходили все выше и выше, пока на вершине не забелели останки какой-то умершей твари в виде гигантского черепа, а за ним показался широкий мост, стражником стоящий над стофутовой пропастью.
– «Переправа Ха́рси», – подумала Клер.
За переправой десятком четырехскатных крыш мостились амбары и скотные загоны. Их охраняли самые крепкие из числа чудаковатых, коих было около сотни. Они им и слуги, и воины, и, если надо, средство передвижения.
Постройки сменял ров эскарповой стены, за которой в огнях разожженных факелов мерцала белая толстостенная крепость.
Когда Клер впервые попала туда, она завороженно изучала все вокруг. Статуи, коридоры, казематы, катакомбы, бесчисленные залы, и, конечно же, изумрудный трон, сделанный из гладкой чешуи бог весть кого. Теперь все казалось ей пустынным и холодным. Трон всегда пустовал, и потому паутина плотным ковром заплела его изгибы. Вот кто был истинным хозяином этого чертога – это пауки, маленькие и побольше. А Ха́рси явно пребывали здесь гостями, укрываясь от натиска темных дицефалов. Это было равно тому, если бы Клер поселилась в музее древностей, провозгласив себя хозяйкой, но, по сути, живущей на руинах.
– «Как давно они скрываются здесь? – думала она. – И что же будет дальше, если тьма накроет эти места полчищем беспощадных убийц?»
Амбары и загоны для скота остались позади, цепи звякнули, и ворота опустились, соединив мостком стороны каменистого рва. Ха́рси проследовали внутрь, теперь полутьма сменилась большей освещенностью белых залов.
– Вот и трубачи, – прошептала Клер, приметив парочку большеротых Ме́ртов возле череды колон, подпирающих четырехсводчатый потолок.
За