Олег раздувает ноздри, вытягивается весь. На отца пялится. Поддержки, видимо, ищет, но папа, на удивление, молчит.
– Я ей предлагал повара нанять, – бормочет брат. – Она сама от…
– Нужно было не спрашивать, а нанимать, – закатываю глаза, сцепляя руки в замок.
Папа отходит к окну. Решает не лезть совсем. Претензий старшенькому не предъявляет, хотя, уверен, сам же со мной согласен.
– Такой умный ты у нас.
– Не тупее некоторых, – улыбаюсь.
– Хватит, матери и так плохо, еще вы тут собачитесь.
Папа прерывает нашу перепалку. Уничтожающе смотрит на брата, который быстро затыкается. Потом на меня.
Меня так просто не заткнешь, поэтому я продолжаю:
– Раз уж ты у нас такой ковбой, мог бы не только о себе думать. Кто вообще празднует тридцатиоднолетие? У тебя юбилей, что ли? В следующий раз бутылку пива за гаражами выпей, а не устраивай этот выпендреж. Мать вон целее будет.
– Кирилл, – отец давит голосом, каждая нотка – отдельное произведение искусства. – Прекращай.
– А я не прав? Возишься с ним как с пятиклашкой.
– Я смотрю, у кого-то зависть? Не можешь простить мне свои неудачи на работе?
– Ты-то тут при чем? – поднимаюсь с места. – Закройся лучше, удачливый.
– Олег, – батя снова его одергивает. – Езжай домой, к семье, Вера там переживает.
Брат сжимает и разжимает кулаки. Быстро фиксирую этот жест взглядом. Очень хочется, чтобы он спровоцировал, но он, конечно, этого не сделает. Так, мускулами играет.
– Ладно, ты прав, пап. Я поеду. К семье, – последнее слово явно адресует мне.
Этот умник почему-то считает, что меня этот факт задевает.
Олег сваливает. Отец опускается на скамейку. Качает головой, слегка надавливая пальцами на переносицу.
– Хватит устраивать эти показательные разборки.
– Да ладно, ты же кайфуешь, когда команду «фу» ему даешь.
– Упиваешься тем, что независимый? Я же тебе не враг, Кирилл.
– Ты мне тоже.
– Олег – твой брат. Ты же сам его провоцируешь.
– Чем? Тем, что он вынужден плясать под твою дудку, потому что хочет жить в шоколаде? А я, дай-ка угадаю, этого не делаю?! Ну так ты сам меня так воспитал.
– Как?
– Иметь свое мнение.
– Ты неисправим.
– Ты тоже.
Дверь в палату открывается. Медсестра вздрагивает, видимо, не ожидала что мы до сих пор тут.
– Пройти можем? – спрашиваю, глядя в морщинистое женское лицо.
– Ненадолго.
– Спасибо.
В палату захожу первым. Мама лежит с прикрытыми глазами. Услышав шаги, медленно поворачивает голову в нашу сторону.
– Привет, – сажусь на стул рядом. – Ты как?
– Хорошо. Все это просто недоразумение.
– Ага, как же…
– Кирилл, – пресекает отец, и вот теперь я затыкаюсь. Не хочется расстраивать маму сейчас. Ей и так погано.
– Алла, ты отдыхай, набирайся сил и, главное, не волнуйся. Я завтра заеду, утром и вечером тоже.
Папа