– Я видела по телевизору передачу о налете на банк.
– И что говорят? – спросил Лукас и, открутив крышечку с бутылки пива, сделал глоток.
– Что полиция застрелила двух женщин. Говорят, что стрельба была необоснованна.
Уэзер выглядела взволнованной. Она то и дело убирала волосы с лица.
– Не бери в голову. Мало чего там наговорят по телевизору, – покачал головой Дэвенпорт, чувствуя, что его душит злость.
– Лукас!
– Что?
Он весь ощетинился, и Уэзер это не понравилось.
– Ты злишься, – сказала она. – Что случилось?
– На меня спустили всех собак пресса и телевидение. Всем, черт возьми, не дает покоя вопрос: был ли это честный поединок? Почему, скажи на милость, поединок должен быть честным? Это ведь не игра. Мы не спортсмены, мы служители закона!
– Неужели ты не мог просто схватить их? Арестовать? Передать судье, навесив на них и другие ограбления банков в Висконсине?
– Не мог, – покачал головой Лукас. – Они всегда действовали в масках и пользовались крадеными машинами. Тот случай в Ривер-Фоллз два года назад, когда Кэнди Лашез поймали по обвинению в вооруженном ограблении: парень, которого она ограбила, торговец автомобилями, две недели спустя был зверски избит до смерти, еще до суда. Свидетелей не нашлось, а у Лашез оказалось алиби. Копы из Ривер-Фоллз считают, что ее прикрыли старые дружки-подельники.
– Но твоя работа состоит не в том, чтобы их убивать, – возразила Уэзер.
– Послушай, я всего лишь достал оружие, но не сделал ни единого выстрела. То, что случилось, – это их собственный выбор, а вовсе не мой, – ответил Лукас.
Уэзер упрямо покачала головой.
– Не знаю. То, что ты делаешь, пугает меня, даже сильнее, чем я предполагала. – Девушка зябко обхватила себя руками. – Меня не столько беспокоит то, что может случиться с тобой, сколько то, что ты можешь с самим собой сделать.
– Я уже сказал тебе. – Дэвенпорт ощутил, как внутри нарастает раздражение.
– Лукас, – прервала его Уэзер. – Я знаю ход твоих мыслей. По телевизору говорили, что вы наблюдали за этими налетчицами целых девять дней. Мне почему-то кажется, что ты манипулировал ими, загонял их в западню. Не знаю, но у меня именно такое чувство.
– Чушь! – вспыхнул Дэвенпорт и собрался выйти из комнаты.
– Лукас!
Лишь выйдя в коридор, он понял, чем занималась Уэзер. Она писала приглашения на свадьбу. Он развернулся, снова вошел в кабинет и сказал:
– Господи… извини. Я не сержусь на тебя. Иногда… я не знаю, что на меня находит.
Уэзер встала.
– Заходи, – пригласила она. – Садись.
Когда Дэвенпорт опустился на стул, девушка села ему на колени. Он в очередной раз удивился тому, какая она маленькая, какие у нее маленькие голова, руки, пальцы.
– Тебе