Ребенок высвободил руку и заспешил к горстке людей у плетня. Как бы ни был горестен их вид, они отнюдь не предавались печали. От плетня доносилась болтовня, слышались обрывки песенок, иногда даже смех. Марк посмотрел вслед самому юному из своих подопечных. Мальчик шел вперевалку, слегка прихрамывая, – следствие недоедания. Монах несколько опечалился: ребенок находился в приюте всего месяц и его кожа все еще была тонка, как паутинка.
– И все же не скажешь, что он несчастен, – с радостным удивлением проговорил Марк. – Когда рядом никого нет, он ходит повсюду со мной и болтает без умолку.
– Валлиец? – спросил Кадфаэль, задумчиво глядя на мальчика. Его наверняка назвали в честь Брана Благословенного, первым принесшего в Уэльс Евангелие.
– По отцу. – Марк серьезно посмотрел на друга, глаза его были преисполнены надежды. – Ты думаешь, его можно вылечить? Совсем вылечить? Теперь-то его хотя бы кормят. Матери же суждено умереть здесь. Что ж, как бы то ни было… сейчас ей уже все равно: она очень добрая, но теперь даже рада сбыть его с рук. И все-таки я верю: мальчик еще сумеет вернуться в мир здоровым.
«Или уйти от мира, – подумалось Кадфаэлю. – Ибо, если ребенок следует за тобой так настойчиво, он не может не проникнуться духом служения Богу в церкви или обители, аббатство же под рукой».
– Способный ребенок? – спросил Кадфаэль.
– Способнее многих, кто обучен латыни и знает счет и письмо, кто ходит в тонком льне и с кем носятся верные мамки. Я пытаюсь научить его чему-нибудь по мере моих сил.
Они вместе подошли к дверям приюта. Многоголосый гул усилился, а сквозь него стал слышен еще какой-то нарастающий шум. С главной дороги доносилось позвякиванье колокольчиков на конских сбруях, слышались призывные крики сокольничих, смех, разговоры, приглушенный стук копыт по заросшей травою обочине, которую всадники предпочитали открытой проезжей части. Чей-то свадебный кортеж приближался к приюту.
– Говорят, первым должен проехать жених, – вымолвил Марк.
Он ступил с залитого светом крыльца в полумрак залы и повел Кадфаэля к шкафчику с лекарствами. Один ключ от шкафа хранился у Уолтера Рейнольда, управляющего, поставленного аббатством, второй же был у брата Кадфаэля. Монах раскрыл суму и начал вытаскивать из нее принесенные снадобья.
– Ты что-нибудь знаешь о них? – спросил Марк, в котором любопытство взяло верх.
– О них? – пробормотал Кадфаэль. Он был всецело занят заполнением пустот на полках шкафа.
– О тех знатных людях, что едут сюда сочетаться браком. Мне известны только их имена. Да меня все это не так уж волнует, – произнес Марк с краской смущения на лице. –