– Что написали в справке о смерти, какая причина? – спросил Сезонов.
– Кардиогенный шок. Обширный инфаркт.
Повисло молчание. Несколько метров они преодолели не проронив ни слова. Первый звонок подозрения.
– У него же идеальное сердце, ну, для его возраста, – пробормотал подполковник, не поверив в сказанное Дарьей.
– Вот в том и странно. Но – врачам виднее. Не я много лет в медицинском училась, – вздохнула та.
– Смерть точно… не насильственная?
– Господи, Валер. – Дарья остановилась и со страхом посмотрела на Сезонова. Тот притормозил и тоже повернул к женщине лицо. – Почему ты спросил, почему ты так думаешь?
– Прости, извини, я… Я сам не свой. Это такой удар. Такая… неожиданность, так что я… – попытался оправдаться Сезонов и почувствовал на своей руке легкое касание пальцев: жест поддержки и утешения.
Дарья вновь шагнула по асфальту, по которому размазался быстро таявший снег. Подполковник шел рядом.
– Вы были близки, я знаю. Прости, что сорвала тебя со службы, просто такие дни в моей жизни, что…
– Боже, Даша, да о чем ты, какие извинения, – Сезонов помотал головой и накрыл своей ладонью в перчатке руки женщины. – Сейчас это неважно. У тебя траур, весь мир перевернулся.
Опять молчание. Они прошли квартал и остановились на светофоре.
– У тебя в последние недели его жизни не было никаких подозрений, словно что-то… ну… не то? – осторожно спросил Сезонов, задумчиво встречая и провожая взглядом автомобили. – Хоть что-нибудь, любое, даже малое? Неестественное поведение. Либо начал принимать какие-то лекарства. Частые задержки в гостях. Может, несвойственная замкнутость или, наоборот, нечто маниакальное…
– Он редко ходил по гостям. Скорее, мы принимали у себя его сослуживцев, – ответила Дарья, когда для пешеходов зажегся зеленый сигнал. – Мы столько лет прожили вместе и я точно могу сказать, что никаким мрачным или подозрительным без причины он не был. Ни хандрил, ни молчал. Вел себя совершенно обычно. Каким он был всегда.
– Как он попал в больницу с инфарктом, когда? – спросил Сезонов, когда они ступили на другую сторону пешеходной части.
Дарья молчала и, кажется, напряглась: пальцы сжали руку Сезонова. Он почувствовал внезапное и необъяснимое напряжение женщины даже через ткань пальто.
– Даш?
Подполковник повернулся к ней и удивился быстрой перемене в лице: вдова смотрела под ноги, ее губы дрожали и шевелились, а глаза излучали явный страх.
– Даша? – Сезонов остановился, мягко взял женщину за плечи и развернул ее лицом к себе, вглядываясь, силясь понять, что она скрывает – если действительно есть что.
Она обратила взгляд куда-то в сторону. Она стыдилась