– Кто умеет вскрывать раковины? – поинтересовался я, когда все собрались на берегу со своей добычей.
Мальчишки вертели жемчужниц в руках, переглядывались, пробовали раскрыть створки руками. Конечно, ничего у них не получалось.
– Можно разбить камнем, – предложил Элик.
– Нельзя, – возразил Сашка. – По правилам их надо открыть, а не разбить.
– Так не открываются же, – пожал плечами Граник.
– Есть у кого-нибудь хоть какое-то конкретное предложение? – спросил я.
Все трое пожали плечами, переглядываясь.
– Можно разложить их на берегу под солнышком и через какое-то время от жары створки раковин сами приоткроются. Но этого может и не случиться со стопроцентной вероятностью. Моллюски могут просто умереть от жары, не ослабив мышцы. А есть ещё один вариант, и для этого надо использовать нож. Какой вариант выберем?
– Нож! – хором воскликнули мои кадеты, а Сашка только кивнул после них.
Граник и Эл сбегали за своими ножами и принесли мой бастаган. Я взял первую жемчужницу и показал, в каком месте и как подрезать мышцу створок. Раковина оказалась пустой. Ну, в смысле, моллюск там, конечно, был, но вот жемчужины не нашлось. Потом проконтролировал, как справляются со своими раковинами Эл и Гран и протянул нож Сашке. Тот повертел его в руках, удивляясь необычной форме, потом осторожно, словно чего-то опасался, взял в руки первую из своих жемчужниц, вздохнул и как-то виновато посмотрел на меня, словно ища поддержки.
– Не тушуйся, подрезай. Ты же пришёл найти жемчужину, так ищи! Не вскрыв раковину, жемчужину не найдёшь.
Сашка ещё раз вздохнул, сжал губы и провёл ножом в нужном месте. Сморщив нос, мальчишка поковырялся в содержимом и отбросил всё в сторону. Внутренности ракушек ничего замечательного собой не представляют.
– Пусто…
– Было бы чудом, если бы ты нашёл всё в первой же раковине. Кстати, если бы нашёл, что сделал бы с остальными?
– Выбросил бы обратно в реку – пусть живут!
– А вдруг там была бы ещё одна жемчужина или даже в каждой по штуке?
– Ну и что с того? Мне нужна только одна.
– Отдал бы другу или кому-то другому, вместе бы летать стали.
– Нет,