– Ну так что, поехали?
Шеветта запоздало вспомнила, что обещала утром купить у Джонни-таиландца суп, кисло-сладкий лимонный суп, любимое блюдо Скиннера.
Когда она сказала Сэму, что хочет курьерить, хочет иметь свой собственный велосипед, он принес ей мексиканский шлем с наушниками и наглазниками, обучающий, где в Сан-Франциско какая улица и как куда проехать. Через три дня Шеветта знала город вдоль и поперек, хотя и не так, как знают его курьеры. У курьера, сказал Сэмми, в голове такая карта, какой нигде больше и нет. Тут же нужно знать все основные здания, и как в них войти, и как там себя вести, и что нужно делать, чтобы какая-нибудь сволочь не стырила твой велосипед. Но когда он привел ее к Банни, все прошло без сучка без задоринки, чудо, да и только.
За три недели она заработала достаточно, чтобы купить себе вполне приличный велосипед, это тоже было вроде как чудо.
Примерно в это же время Шеветта начала встречаться после работы с парой других «Объединенных» велосипедисток, с Тэми Ту и Элис Мэйби, через них-то она и забрела тогда к когнитивным диссидентам. Забрела и познакомилась с Лоуэллом.
– Здесь у вас никто не запирается, – сказал Сэмми, глядя снизу, как Шеветта поднимает крышку люка.
Шеветта зажмурилась и увидела целую толпу копов, набившуюся в Скиннерову клетушку, попыталась рассмотреть, как они одеты, но не смогла. Затем она открыла глаза и просунула голову в люк.
Обычная, ежедневно наблюдаемая сцена. Скиннер лежит в постели, взгромоздив маленький телевизор прямо себе на грудь, из серых дырявых носков выглядывают желтые ороговевшие ногти.
– Привет, – сказала Шеветта, поднимаясь наверх. – Я привела Сэмми. Мы с ним вместе работаем.
В люк просунулись голова и плечи Сэмми Сэла.
– Здрасьте, – кивнул Сэмми.
Скиннер молчал, по хмурому морщинистому лицу бегали цветные отсветы экрана.
– Как поживаете? – вежливо осведомился Сэмми; он поднялся в комнату и прикрыл за собой крышку люка.
– Ты поесть что-нибудь принесла? – Скиннер словно и не замечал гостя.
– Джонни говорит, что суп будет готов чуть попозже, – сказала Шеветта, двигаясь к стеллажу с журналами, и тут же осеклась: ну надо же – сморозить такую глупость! Суп этот готов всегда, двадцать четыре часа в сутки, – Джонни заварил его много лет назад и с тех пор только и делает, что добавляет продукты в постоянно кипящий котел.
– Как поживаете, мистер Скиннер? – терпеливо повторил Сэмми. И подмигнул Шеветте. Он стоял, чуть наклонившись, чуть расставив ноги, и держал шлем перед собой, в обеих руках, ни дать ни взять – подросток, пришедший засвидетельствовать почтение папаше своей подружки.
– А чего это ты там подмигиваешь?
Скиннер щелкнул выключателем, и экран погас. Шеветта купила этот телевизор в Мышеловке, с контейнеровоза. Скиннер говорил, что не в силах больше разобрать, какие из передач «программа», а какие «реклама», что бы эти слова ни значили.
– Да нет, мистер Скиннер, –