А я была и не в курсе, что у Бена есть кот. Разве он любит кошек? Жаль, что мне так мало о нем известно. Хотя я вообще не так уж много знаю о его нынешней жизни.
– Бен? – кричу я. И вновь ко мне возвращается эхо моего голоса. Никто не отвечает. Такого я не ожидала: здесь слишком тихо, слишком пусто. А еще странный запах. Какой-то химический.
Внезапно мне захотелось выпить. Я захожу на маленькую кухню и начинаю рыться в шкафах. Сперва – главное. Нахожу полбутылки красного вина. Не очень-то люблю вино; предпочитаю что-нибудь покрепче, но у нищих нет выбора, эта фраза сошла бы за девиз всей моей дерьмовой жизни. Я плеснула вина в стакан. Рядом обнаружились сигареты, ярко-синяя пачка «Житан». Я не знала, что Бен все еще курит. Неудивительно, что братец выбрал модную марку французских сигарет. Я выуживаю одну, закуриваю, затягиваюсь и кашляю, как в первый раз, когда один знакомый парнишка из приемной семьи дал мне затянуться: крепкая, пряная сигарета, без фильтра. Мне не особо понравилось. Тем не менее я засовываю оставшуюся пачку в задний карман джинсов – он мне должен – и впервые как следует осматриваю квартиру.
Я, мягко говоря… удивлена. Не помню, что именно я себе представляла, но точно не это. У Бена был вкус, щегольство (хотя я никогда не говорила ему это в лицо), а квартира, где он поселился, оклеена старинными старушечьими обоями, серебристыми в цветочек. Коснувшись ближайшей стены, я понимаю: это все-таки не бумага, а давно выцветший шелк. Там, где когда-то висели картины, обои ярче, а еще замечаю маленькие ржавые пятна на ткани. С высокого потолка свисает люстра с завитками. Длинная нить паутины лениво раскачивается взад и вперед – должно быть, откуда-то дует ветерок. И, возможно, за этими оконными ставнями когда-то были занавески: я вижу наверху пустой карниз, медные кольца все еще на месте. Прямо перед окнами письменный стол. Полка с несколькими книгами в кремовых обложках, большой темно-синий словарь французского языка.
В углу вешалка, на ней только куртка цвета хаки; припоминаю, видела ее на Бене. Может быть, даже в последний раз около года назад, когда он приехал в Брайтон и пригласил меня на обед, перед тем как снова исчезнуть из моей жизни. Я обыскиваю карманы и вытаскиваю связку ключей и коричневый кожаный бумажник.
Разве не странно, что Бен не прихватил их с собой?
Я открываю бумажник: в заднем кармане несколько евро. Прикарманиваю двадцатку, а затем, на всякий случай, еще и пару десяток. Все равно я бы попросила одолжить немного денег, будь он здесь. Верну ему… когда-нибудь.
Впереди, в отделении для банковских карт вставлена визитка: Тео Мендельсон. Парижский редактор, «Гардиан». И шариковой ручкой написано, видимо, почерком Бена (порой он присылает мне открытки на день рождения): ЗАИНТЕРЕСОВАЛСЯ ИСТОРИЕЙ! ХОЧЕТ ПОДРОБНОСТЕЙ.
Затем я перевожу взгляд на ключи. Один из них для скутера «Веспа», что странно, поскольку в последний раз я видела Бена за рулем старого «мерседеса» с откидным верхом. Другой ключ – тяжелый, антикварный, больше подходит для этого