каждом углу двухствольные 130-миллиметровые автоматические пушки. Выстрелы этих орудий разрывали бронетехнику словно консервные банки, поэтому наша тревога была отнюдь не безосновательной. Раздался звук мощного двигателя и скрежет металла, слышимые даже сквозь гул мотора БТР, массивные ворота начали свое мерное движение. Проезжая в арку, я сразу подметил толщину стен – не менее трех метров, что делало штурм «Дальнего» без поддержки тяжелых орудий подлинным самоубийством. Внутри располагалось всего 3 укрепленных здания – штаб, столовая и казармы, я так думаю, штаб одновременно служит и пунктом связи, учитывая зияющий над ним подпаленный огрызок спутниковой тарелки. Вся территория напоминает лунный ландшафт, только роль метеоритов исполнили снаряды разных калибров. На вертолетной площадке покоятся останки вертолета, автомобилей нигде не видно, возможно здесь есть подземный гараж, либо положение здесь совсем уж печальное. Созерцаемое, отчетливо подтверждает негласное правило – форт место ссылки. Когда вина офицера или солдата Сил безопасности не дотягивает до казни, но выходит за рамки обычного дисциплинарного проступка, его отправляют служить за пределы Новасити. Самое интересное, что степень вины определяется в диапазоне от банальной неприязни начальства до серьезного нарушения, вроде драки с офицером или невыполнения приказа, но никогда не заключается в «предательстве» идей партии или церкви, с подобным деянием всего лишь три выхода: смерть, смерть на каторге, смерть на Арене. Однако и полностью лояльными этих солдат и офицеров назвать нельзя. Изредка в форт отправляли целое подразделение, к примеру, за провальную операцию. Служба в подобных местах составляет пять лет, если провинившийся выживает, его с почетом переводят в обычную часть, в статусе боевого ветерана с медалью «За оборону границ» и присваивают вышестоящее звание, – обычно рядовой становился сержантом, сержант – офицером, офицер поднимается в должности и в звании, например командир форта, чей личный состав зачастую не превышает роты, становится командиром батальона. Т.е. считается, вина искуплена. Проблема лишь в том, что за пять лет непрерывной войны, выживает или остается в здравом уме ничтожно малое число ссыльных. До меня доходила информация, некоторые из отбывших срок, по прибытию в Новасити признавались опасными для общества, а затем исчезали бесследно, и дело здесь не в идеологической сомнительности личности, пять лет чудовищных сцен смерти, убийств, оторванных конечностей, постоянного напряжения, буквально уничтожают психику человека, в нем происходят изменения, и далеко не к лучшему, там где рабочий видит брошенную на тротуар пустую банку, ветеран подозревает мину-ловушку, там где клерк в конфликтной ситуации обругает склочника, ветеран может убить, и это далеко не весь проблемный перечень, человек везет с Вельда не только баул вещей и опыта, но и целый ворох проблем, психических расстройств и травмированной памяти, заставляющей каждую ночь вновь и вновь ходить в атаку.
Машины остановились, не соблюдая традиционный церемониал приветствия, ко мне подбежал потрепанный офицер, судя по изнеможенности лица давно не видевший полноценного
