– Да, конечно. А ради чего еще нарушать границы чужих владений?
Значит… он проник сюда намеренно? Глупость какая-то. Зачем ему нарушать закон? Он не боится, что она заявит на него? Судя по виду, нет.
Уиллоу расправила плечи, мысленно отметив, что незнакомец значительно выше ее ростом. Это только усилило ее возмущение. Возмущало ее и то, что он так и не сделал попытки прикрыться.
– В общем, – холодно сказала она, – я предлагаю вам одеться и покинуть чужую территорию. Смотритель не любит нарушителей и наверняка вызовет полицию.
– Ясно, – сухо произнес незнакомец. – Вы, вероятно, хозяйка?
– Нет, я соседка. Но у меня есть разрешение.
Что было правдой. Ее отец и прежний владелец Торнхейвена – недавно почивший герцог Одли – много лет дружили и договорились, что Уиллоу может гулять по территории. Отец с легким сердце отпускал ее в поместье, чтобы она не мешала ему.
– Понятно. – Мужчина вскинул голову. – Так вы закончили свой осмотр?
Уиллоу опять покраснела, но велела себе сохранять хладнокровие: если уж он такой спокойный, то и у нее получится.
– Да, закончила. – Она окинула его неодобрительным взглядом. – Хотя смотреть-то особо не на что.
Она ожидала, что он разозлится, но он вместо этого расхохотался. Ей показалось, что она в жизни не слышала, чтобы люди так радостно и искренне смеялись.
– Осмелюсь с вами не согласиться, – сказал он, – и румянец на ваших щечках только подтверждает мою правоту.
«О, да он очень опасен».
Однако Уиллоу отказалась прислушиваться к своей интуиции, потому что та всегда ошибалась.
– Румянец на моих щеках никак не связан с тем, что мне по пути встретился голый незнакомец, – сказала она. – Кстати, вы можете надеть шорты.
Он изогнул темную бровь.
– А вы можете отвернуться.
– Немного поздновато, вам не кажется?
– И в самом деле. – Лукавый блеск в его глазах сменился чем-то иным, более напряженным. – В таком случае я не буду торопиться, если вы не возражаете. – Он не отводил взгляда от ее лица, и Уиллоу чувствовала себя так, будто он сканирует ее всю. – А вы возвращайтесь к ежевике. Хотя можете остаться здесь и наблюдать, как я буду одеваться.
Уиллоу открыла было рот, собираясь заявить, что не останется здесь, но мужчина уже повернулся к ней спиной и стал неспешно одеваться. Его движения были наполнены атлетической грацией, и Уиллоу, завороженно наблюдая за ним, совсем позабыла о ежевике. Стряхнув с себя чары, она объявила – себе и ему:
– Ну, я пошла.
Он не ответил и продолжал невозмутимо завязывать шнурки на кроссовках.
Уиллоу же не двинулась с места. Ее тело словно обрело собственный разум и хотело оставаться подле незнакомца. Ей была непонятна такая реакция. В школе она влюблялась в своих одноклассников, но с тех пор у нее не было времени на привязанности подобного рода, потому что все ее внимание было сосредоточено на уходе за отцом и добывании денег