Клянусь, будь я более деликатна, устыдилась бы этого многозначительного взгляда, намекающего на мою ущербность, но вся философия ведьм строилась на одном простом постулате: «Болт, положенный на мнение окружающих, обеспечивает долгую и счастливую жизнь», так что я с легкостью проигнорировала и взгляд, и намек.
А Бартлей-то явно успел прийти в себя после встречи с близняшками. Лицо спокойное, только бледное. Наверное, все-таки волнуется, хоть и не показывает этого. У глаз и в уголках губ отчетливо проявилась тонкая сеточка морщин.
– Вы не можете отправиться в таком виде во дворец, кьерра. Вам придется переодеться.
– Без проблем. Что-нибудь еще?
Он, поколебавшись, кивнул.
– Никому не говорите, что вы ведьма.
– Что, – я сразу насторожилась, – за это до сих пор можно угодить на костер?
– Нет, гонения на ведьм прекратились, но отношение к вам все еще… неоднозначное.
– Предрассудки – разум глупцов, – пробормотала я.
Бартлей посмотрел на меня с опаской. Наверное, посчитал, что я обратилась к ведьмину слову.
– Я оставлю вас, – торопливо проговорил он. – Платье на диване. Скоро вернусь.
Бартлей с резвостью молодого сайгака выскочил за дверь.
«Никак за святой водой побежал!»
– Еще б она помогала, – пожала плечами я.
На узком диване с мягкой обивкой действительно лежал перевязанный лентой сверток. В нем оказалось дорожное платье простого покроя и непримечательного темно-коричневого цвета. Видимо, в соответствии с легендой о разорившемся бароне.
Платье я натянула быстро (шнуровка была спереди), чуть дольше провозилась с чулками. Волосы подняла наверх и заколола шпильками. Я надела туфли из мягкой кожи и взяла в руки небольшое зеркало, вероятно, оставленное намеренно. Из него на меня смотрела…
«Ну, что-то среднее между Марфушенькой-душенькой и Анжеликой – маркизой ангелов».
Я хмыкнула. Сравнение вышло точным.
Лицо, лишенное макияжа, выглядело непривычно бледным. На нем выделялись лишь глаза – огромные, зеленые, в окружении черных пушистых ресниц. Признаться, глаза всегда были моей гордостью. Хоть в чем-то мне действительно повезло. Я подняла зеркало выше и постаралась рассмотреть себя получше. Я походила на семнадцатилетнюю школьницу. Возможно, тому способствовало скромное платье, подчеркивающее мою стройную, даже худосочную фигурку. Природа зажала мне третий размер груди, решив, что и первого более чем достаточно. Будем надеяться, король придерживался мнения, что главное – красота души.
А если нет, у меня в запасе есть приворотные зелья.
Стук в дверь заставил поднять голову и отложить зеркало в сторону. Порог переступил Бартлей.
– Кьерра, вы готовы? Прекрасно, тогда следуйте за мной. Свои вещи оставьте здесь.
Я вытряхнула из рюкзака все свое немногочисленное добро и переложила его в саквояж, стоящий у дивана.