Вопрос остался открытым. Однако уже не было времени для переговоров с участием государственных деятелей. Весной множество немцев бежали от наступавшей Красной армии и поляков, а большинство тех, что пытались остаться, изгонялись.
В Москве трехсторонняя комиссия провела не одно заседание. Результатом переговоров был пересмотр Ялтинского соглашения. Постоянное повторение одних и тех же аргументов истощило терпение американских и британских участников комиссии. Гарриман и Кларк Керр пришли к выводу, что советское руководство не позволит сформировать такое польское правительство, которое будет ему неподконтрольно, и что оно намерено установить в Польше просоветский режим.
После провала переговоров обеспокоенные Черчилль и Рузвельт обратились к Сталину и выдвинули несколько предложений, которые позволили бы комиссии продолжить ее работу. Ответ Сталина был категоричен. Советская позиция, заявил он, соответствует Ялтинскому соглашению. Именно Черчилль и Рузвельт пытаются выхолостить его содержание, стремясь избавиться от польского Временного правительства и заменить его другим. Сталин обвинил их в желании использовать тех деятелей, которые выступали против всех основных положений Ялты. Прежде всего, он имел в виду С. Миколайчика, бывшего премьер-министра польского правительства в изгнании, который, несмотря на свою отставку, продолжал оставаться ведущей политической фигурой. Почему бы Сталину и Молотову было не потребовать сформировать новое правительство Польши на тех же основаниях, что и правительство в Югославии? Действительно, почему бы нет? Из 27 высших постов в правительстве 20 были у сторонников Тито и только шесть человек были из других группировок и партий. Это меньшинство не имело никакого влияния и не могло проводить самостоятельную политику.
С целью показать свое недовольство тем, что его предложения не встречают поддержки, Сталин сообщил организаторам конференции в Сан-Франциско, что Молотов не сможет принять в ней участия. Многие американцы, чьи ожидания были связаны с этим международным форумом, были глубоко разочарованы. Однако во время беседы Гарримана со Сталиным, когда речь зашла о смерти Рузвельта, Сталин несколько смягчился. В качестве жеста доброй воли он обещал, что Молотов поедет на конференцию. Новость, что Молотов будет среди ее участников, была обнадеживающей.
Во