Глеб, спустив ноги на пол, сладко потянулся.
– Как жаль, что ночь закончилась, – он ласково глянул на раскрасневшуюся Глашу, сладострастно подмигнул. – Я бы хотел продолжения…
Глафира, позабыв обо всем на свете, смущенно кивнула.
– Оставайся. Мама уехала. Мы одни.
Но он, грустно вздохнув, заторопился.
– У меня десять неотвеченных вызовов от жены. И чего ей не спится. Надо идти…
Проводив его, Глаша, не думая о времени, схватила трубку телефона. Женька долго не отвечала, но когда, наконец, соизволила проснуться, Глаша, не здороваясь, тихо прошептала:
– Женька, вот и все…
Подруга спросонья сердито заворчала:
– Ты на время смотрела? Пять пятнадцать. С ума сошла?
– Женек, я так счастлива, – Глаша торопилась, будто боялась растерять живущее в ней ощущение счастья.
Подруга, погруженная в объятия Морфея, недовольно пробубнила:
– А твое счастье не могло подождать часов до девяти утра? Что такое?
Глаша, чувствуя, что Женька не понимает ее, громко крикнула:
– Да проснись же ты!
Евгения, тут же пришедшая в себя, лихорадочно вскинулась.
– Не ори! Людей разбудишь! Чего тебе?
– Чтоб ты меня услышала!
– Ну, слушаю. Что?
Глаша, устав шептать, произнесла громко, по слогам:
– Я его люб-лю. Люб-лю! Слышишь?
– Ты переспала с ним? – окончательно проснулась Женька.
– Да. И ни о чем не жалею, – Глаша блаженно закатила глаза.
– Ну, все. Теперь точно все. Считай, ваш роман закончен, – горестно выдохнула мудрая Евгения.
– Почему это? – недоверчиво прошептала Глаша.
– Потому что все, что ему было нужно, он получил сполна. – Все, чего хотел: собеседование, приют, ласку и секс. Крепись, это правда жизни!
Глеб приходил еще несколько раз. Оставался до утра у Глаши. Страстно целовал, погружаясь в пучину страсти. Шептал на ухо что-то горячее и неразборчивое. Забывался на ее груди и нежно перебирал рыжие волосы. Уже не разговаривал, не просил понимания, не читал стихи, не шутил. А потом исчез. Просто перестал отвечать на телефонные звонки.
Глаша, порыдав у Женьки на плече, решительно отправилась к его дому, чтобы узнать причину столь поспешного бегства. Целый вечер простояла недалеко от подъезда, карауля Глеба. На следующий день, оскорбленная в лучших чувствах, Глаша вернулась на свою позицию.
На третий день Женька, сильно переживающая за нее, отправилась вместе с подругой. Они остановились под раскидистым кленом напротив дома Глеба. Смотрели на подъезд, переминаясь с ноги на ногу, разглядывали жителей дома. Простояв еще часа два, замерзшая Женька исподлобья глянула на Глашу.
– Ты