Куда меняться – пока не очень видно, а вот с чего начинать – как раз понятно.
Для того, чтобы в тебя поверили другие, нужно самому в себя поверить. Ему не хватает веры.
А для этого нужно перестать жить в тотальной ретравматизации. Перестать встречать рассвет и провожать день, глядя на картинки своего унижения, боли и поражения. Перенести фокус своего внимания на другую картину – на тот момент, когда после глубочайшего кризиса он вышел на свет, оглянулся и понял – живой.
Потому что в его истории главное не то, что его все предали, включая собственную команду и собственного отца. И не то, что его чуть не убили свои же и за то, что он хотел им же помочь. А то, что он, несмотря на это, сука, выжил. И пришел обратно к ним и сказал – я не держу на вас зла, продолжаем работать.
Потому что каждый из нас в своей собственной жизни проживает историю нашего героя. Просто очень многие останавливаются где-то на середине этой истории. И только очень немногие идут до конца. Чтобы команда шла вперед, нужно показывать ей, куда идти, а не пройденный путь.
Хорошо, а что конкретно-то может сделать наш герой? Реальных рычагов управления у него нет. Максимум, что он может сделать – шепнуть на ухо кому-то из своих сторонников, чтобы он что-то сделал якобы по собственной инициативе. Не знаю, пост в соцсетях…
Не этого ли ждет от него отец?
3
Это было в Лионе пару назад, в конце зимы. Небольшое кафе, одной стороной выходящее на площадь Белькур с колесом обозрения и памятником Людовику 14-му, а другой – в переулок с дорогими бутиками. На город спускался синий час – короткое, странное, магическое время между днем и вечером.
За мой спиной потрескивала печь, юный гарсон в белоснежном переднике ловко управлялся с деревянной лопатой, забрасывая в огонь лоскутки пиццы.
Я задумчиво потягивал бордо из бокала, и ждал свой тартар. За окном сияло колесо обозрения и торопливо проходили редкие туристы.
Под диагонали от меня у окна сидел человек. Он был один за столиком. Он был очень высокий, худой, бритоголовый, с короткой седой бородкой. Несмотря на то, что освещение в кафе было не очень яркое, на нем были темные очки. Он пил кофе и задумчиво строчил что-то в блокноте.
И вдруг я почувствовал прикосновение чего-то нехорошего. Страшного. Как будто температура в помещении понизилась на несколько градусов, а свет стал более тусклым. И еще звук – как будто все пространство было принизано невыносимым ультразвуковым скрежетом.
В следующую секунду я явственно увидел этого человека лежащим на полу в луже крови и осколках стекла.
Это видение продолжалось всего одно мгновение и тут же все стало как прежде – потрескивание огня в печи, бокал вина в моей руке и синий час за окном.
То, что произошло дальше, я никак не могу объяснить. Человек вздрогнул, оглянулся и очень внимательно посмотрел прямо на меня.