61. К Эпиктету
«Если ты желаешь преуспеть, отбрось рассуждения такого рода: „Если я не стану радеть о своем имуществе, мне не достанет пропитания, а если не буду наказывать моего сына, он вырастет негодяем“. Ведь лучше умереть с голоду свободным от печали и страха, чем жить в изобилии, не имея покоя. Пусть лучше твой сын станет дурным, чем ты несчастным».
Удивительное дело: откуда такая забота о собственной чести – да даже не о чести, а об ощущении себя честным человеком? Откуда такое внимание к себе при полном равнодушии к основным жизненным задачам? Нужно ведь понимать специфику античного сознания, в противоречии к которой проповедует Эпиктет (50—138): заботиться об имуществе и потомстве считалось базовыми обязанностями добродетельного мужа – думается, именно поэтому философ-стоик выбрал в качестве мишени именно их.
По большому счету, такая степень индивидуализма не слишком отличается от «после нас хоть потоп». Нет, ясно, что беспечальная жизнь моральной машины, которую и должен представлять собой образцовый стоик, непохожа на беспечальную жизнь гедониста, но их объединяет гораздо больше, чем хотелось бы самим поклонникам философии Эпиктета. Здесь важно подчеркнуть, что он был радикалом даже по стоическим меркам – к обычной для этого направления суровости он добавил аполитизм. Например, когда его спросили, справедливо ли, что дурные люди имеют деньги и власть, он ответил, что это справедливо, потому что они и хотели именно таких наград за свои хлопоты, а честный человек имеет свою, более ценную награду – чистую совесть. Он говорит: «Они начальники, а ты нет; они богаты, а ты нет. Да ведь ты и не домогался того, чтобы быть начальником или богатым?». На это следует логичная реплика оппонента:
« – Это, положим, так, но, по-моему, гораздо справедливее, чтобы тот, кто думает и живет праведно, был впереди всех.
– [Эпиктет.] Да он и так впереди в своем деле: в правильном мышлении, в праведной жизни. А те люди впереди тебя в своем деле: в богатстве и в почестях. <…> Нельзя делать двух вещей зараз. <…>
Тот [кто стремился к власти – М.В.] вставал до зари и только о том и думал, как бы подольститься к дворцовой челяди, одарить кого следует, как бы понравиться другу Цезаря, как бы повредить одному человеку чтобы выслужиться у другого. Когда он и молится, он думал только об этом. Он горюет, когда пропустил случай задобрить сильного человека; он боится, не поступил ли он нечаянно, как честный человек, и тогда он сожалеет о том, что не соврал, а поступил честно».
В том, что касается денег, с Эпиктетом нельзя не согласиться (хотя большинство людей считают иначе): действительно, деньги обычно есть у тех, кто заточен на их приобретение и преумножение. А тот, кто занят иными делами, редко наживает капиталы – это вполне естественно, ведь, действительно, «нельзя делать двух вещей за раз».
Но в том,