На ночлег расположились между стволами – чистой площадки поблизости не нашлось, но нам не требовалось много места. На таком расстоянии от города наибольшей опасностью был холод, а так в принципе есть надежда, что ночью по нам ничего не побежит.
Пристроившись с краю от спящих Жриц, я слушала, как Алцест распекает студентов за бытовую неприспособленность. Сам маг, конечно, пальцем о палец не ударил. Есть отказался – поцарапанная глотка, недавно восстановленные зубы, содранный подбородок. Я его понимала. На настроении мужчины голодовка сказалась негативно. Студенты получали чаще, чем заслуживали. Безропотно молчали, иногда издавая возгласы обиды и непонимания, а чаще перешёптываясь между собой. Алцест делал вид, что шепотков не слышит, оставив студентам отдушину самоутешения.
Мне не требовалось следить за воздушным колпаком или за костром, мне нужно было следить за Алцестом. Пока Венька был у себя в Чертогах, его могли обвинить в чём угодно.
– Практика – недавнее новшество, а Жаклин очень старая ведьма, но она говорит, что студенты-маги редко заходят далеко в лес, – рассказывала Вита, отвечая на вопрос. Мы шли, поднявшись на рассвете. Я не спала, так что выходить так рано – не играло роли, как именно бодрствовать. У остальных не было морального права жаловаться – они спали по меньшей мере шесть часов, на пять с половиной часов больше меня.
– …Обычно прочёсывают территорию вдоль периметра Эскамеруна. В их задачи не входит зачистка, так что двигаются, как хочется. И обычно именно в том направлении, в каком мы идём. Жаклин поэтому устроилась в другой части, а то вечно эти «повернись ко мне передом, к лесу задом»…
Слух зацепился за звук, который невозможно было игнорировать. Я сделала петлю, чтобы преклонить колени перед настоящим лесным ручьём. Такая мелочь, но часто ли живущему в городе приходится увидеть ручей в лесу? Я видела дважды. Вода была чистая и ледяная, капли слетали с рук хрустальными всполохами, ловящими солнце. Я глотнула и тщательно умылась, осознавая мир по-новому каждой клеткой.
Жрицы наблюдали с расстояния, скорчив рожицы. Им неприятно было осознавать, что кому-то может нравиться нырять в жидкий лёд.
– Зубы сводит, – удовлетворённо заметила Вита, отпив выше по течению от моего умывания. – Какая чистая.
После похвалы ведьмы впору было ожидать, что вода в земляном русле тут же стухнет, зарастёт тиной, ряской и лягушками или обернётся багровой, но обошлось.
– Почему ты так переживаешь о своём друге, Васса? – вдруг спросила она, присовокупив моё имя. – Маги ежегодно совершают свои образовательные паломничества. И, по-моему, больше учатся отбиваться от комаров, чем защищаться от опасностей.
Лицо пощипывало после холодного умывания. Я перешагнула ручей и пошла дальше, прощупывая длинными жгутами пространство на полтора километра вокруг. Высота тридцать, шестьдесят, сто пятьдесят, три, пять и семь. Жрицы старательно