Иерихонская проститутка Раав, вне всякого сомнения, занималась шпионской деятельностью. Далила, выявившая слабости Самсона, была, по-видимому, первой шпионкой в бесконечной цепи ее последовательниц, которые добивались успеха, использовав свои прелести, о чем говорится в различных произведениях романтического толка. Но если у Моисея деятельность эта носила патриотический характер, то тут она превращается в сделку.
История Древнего Египта и Китая пестрит многочисленными примерами шпионажа. Александр Македонский[7] внес большой вклад в его развитие. Сципион Африканский Старший[8] приставил к слонам Ганнибала шпиона, который выяснил, что этих грозных животных можно было напугать громким шумом. Красе[9], современник Цезаря[10], предвосхитил гестапо. Голая танцовщица Теодора, ставшая впоследствии византийской императрицей, являлась, по сути дела, Мата Хари своего времени. Чингисхан[11] создал разветвленную осведомительную службу, а Магомет[12] проявил себя гением контршпионажа.
Нет ни одного исторического трактата, претендующего на объективность, который обошел бы молчанием систему шпионажа и провокаций, организованного предательства и контршпионажа. Католическая церковь средневековья, Густав Адольф, Генрих VII, Фридрих Великий, Наполеон, Бисмарк – все они пользовались услугами шпионов, нередко с удивительным успехом.
Почти все люди, принимавшие участие в опасных играх за кулисами своего времени, будь то искатели приключений или патриоты, грязные шпики или продажные предатели, действовали, как правило, в одиночку. Только в наше время удалось заменить их целыми организациями, значительно расширив рамки агентурной деятельности и число людей, принимающих в ней участие.
Доктор Рихард Зорге был последним крупным разведчиком-одиночкой, хотя и входил в определенную организацию. По своей натуре он являлся скрытным и очень опасным дипломатом. Зорге считал, что сможет сам изменить мир.
Рихард амурничал с простыми горничными гостиницы «Империал». Их кукольные личики расплывались в улыбке при виде его, так как он вел себя с ними исключительно внимательно и радушно не в пример другим европейцам и американцам. Для него горничные были наподобие игрушек. С ними он на какое-то время забывал постоянное коварство окружающего мира.
Когда он появлялся в фойе гостиницы, разговоры замолкали. В баре срочно наводился порядок, а по знаку управляющего оркестр начинал играть венский вальс.
Вот и на этот раз управляющий услужливо спросил:
– Не присядете ли вы к стойке, господин доктор? Или же пройдете к господам из немецкого посольства? Справа от