Прохор и отражённый мир. Анна Федотова

Стёпка-то явится, – проворчала та.

      – Угу, – кивнул Прохор, – чуть-чуть ещё.

      – Вынимаем? – смотря голодными глазами, спросила Маринка.

      – Давай, – с задором махнул рукой Прохор.

      Девчонка отодвинула заслонку, надела рукавицы и полезла в печь.

      – Ай! Ты что делаешь? – вскрикнула она, шарахаясь прочь.

      Прохор глаза на неё вылупил.

      – Горшок, – объяснила та, – убегает!

      – А я что говорил? Обижен он на вас. Поди теперь уговори, – покачал головой Прохор и полез в печь сам.

      Печка с радостью его приняла в свои объятия, даже жарить перестала.

      – Спасибо, печечка, какая каша у нас поспела! – проворковал Прохор, потянувшись за горшком, а тот раз! И вглубь скользнул.

      – Что же ты, кормилец, делаешь? Не я ли тебя начистил до блеска, не я ли бока твои маслицем смазал?

      – Пошёл вон! – фыркнул горшок, выпустив облако пара.

      Прохор вылез наружу, вытер лоб и видит в окно, Степан с Варварой идут.

      – Тащи ухват, Маринка, – приказал домовой.

      – Увидят тебя, дурень, – мотая хвостом туда-сюда, ходила Котофеевна.

      – Ничего, я быстро, я его сейчас ухватом.

      Орудие для борьбы с горшком, точно меч на закатном солнце, сверкнуло в руках Прохора.

      – А ну, иди сюда, утварь ты неблагодарная, – зарычал домовой, ныряя в печь следом за ухватом, и подцепил горшок. Тот дёргался, плевался кашей, да не смог с домовым совладать. Прохор его и вытащил!

      Маринка в ладоши захлопала. Глаза её карие заблестели.

      Скрипнула дверь.